министр вооружений при Гитлере, описывал человека, который чувствовал себя настолько отверженным и был настолько отрешен, что предпочитал компанию собак обществу людей{633}.

Вена стала школой суровых ударов для Гитлера — как для тела, так и для души. Она кипела социальными и религиозными конфликтами, была усеяна активно работающими антисемитскими типографиями. Этот город сформировал его ранние предубеждения против евреев, которые селились там в больших количествах, чем в каком-то либо другом городе с говорящим на немецком населении (8,6 % в 1910 году){634}. Гитлер жил в пристанищах для бездомных в районе, наиболее плотно заселенном евреями, и зарабатывал деньги, рисуя открытки, которые помогали ему продавать два партнера-еврея. Он также с беспокойством наблюдал за ростом марксистской Социал-демократической партии, политическая философия которой все больше становилась для него bete noire [bete noire (фр.) — предмет ненависти, отвращения. — Прим. перев.]

Мюнхен

Гитлер покинул Вену, уклоняясь от призыва в армию, а полиция Линца шла за ним по пятам, поскольку военная служба в Австрии была обязательной. В Мюнхене он обнаружил свой истинный талант — споры и пропаганда, или революционная политика. На протяжении этих лет он внимательно наблюдал за жизнью на улицах, собирая сведения и набираясь опыта. Он обладал необычной способностью воспринимать и произносить то, что люди хотели слышать или приобрести, независимо от пристойности, вероятности или осуществимости{635}. После Муссолини и с гораздо большей эффективностью он стал первым политиком двадцатого века, который поставил культ личности в центре своей деятельности{636}.

Изначально Гитлер исповедовал католичество, в дальнейшем указывал на противоречия между верой и разумом и являлся энергичным «представителем нового века», не отягощенным традиционными вероисповеданиями и глубокими историческими знаниями. С самого начала он считал, что вечные законы жизни еще предстоит установить. На протяжении своей истории немцы никогда не видели более храброй, решительной и успешной личности, задумавшей отомстить, или более упрямой, исполнительной политической партии, чем Гитлер и национал-социалисты{637}.

В Вене и Мюнхене Гитлер поглощал экзистенциализм Артура Шопенгауэра, который учил, что нет ничего за отдельной волей. Гитлер заявлял, что носил его книги с собой на протяжении военных лет. Две книги Ницше — «Так говорил Заратустра» и «Антихрист», обе — эссе о смерти Бога, эхом отражались в его застольных беседах, когда он яростно нападал на иудаизм и христианство{638}. В Вене Гитлер поддерживал личные отношения с венскими евреями, увлеченно читал имеющие хождение в городе антисемитские дешевые низкопробные романы. Он наблюдал за антисемитской деятельностью Карла Люгера, лидера местной Христианско-социальной партии. Искрам его врожденных христианских предубеждений против евреев в те ранние годы помогли разгореться работы теоретиков расизма — графа Жозефа Артюра де Гобино и Хьюстона Стюарта Чемберлена, а также вновь ставший популярным социал-дарвинизм{639}.

Первая Мировая война

После времени ничегонеделания и странствий двадцатипятилетний Гитлер нашел заинтересовавшие его структуру, дисциплину, товарищество и цель в армии. Несмотря на иностранное гражданство, он поступил на военную службу в Мюнхене, в баварский полк — это была ошибка немецких властей, от которых по закону требовалось сообщать о беглых австрийцах и депортировать их{640}. Таков первый из нескольких поворотов судьбы, которые, если бы дело обернулось по-другому, могли изменить ход истории{641}.

Гитлер отслужил четыре года войны на Западном фронте — по большей части, курьером. Он действовал с необычной храбростью, был два раза ранен — вначале в бедро, а два года спустя — в глаза. За каждое из ранений он получал «Железные Кресты» — что считалось редким достижением для человека в его звании. В эти годы он отточил свое природные политические навыки, завоевав уважение и любовь своих товарищей, которые знали его, как «Ади» или «Долфи». Уже тогда он готовился к послевоенному конфликту с партиями-конкурентами — либеральной и коммунистической, а кроме этого — к переговорам, на которые многое будет поставлено, и которые приведут к власти национал-социализм{642}.

ПАРТИЯ

В послевоенные годы в Германии сложилось фракционное правительство, а по всей стране вспыхивало недовольство граждан. В Баварии за полтора года после войны правительство перешло от левого либерализма к правому консерватизму. После убийства временного президента еврея Курта Эйснера, недолго продержавшийся солдатский совет сместил революционную социал-демократическую коалицию{643}. Примиренческое правление было в свою очередь свергнуто национальной армией (Рейхсвером) при помощи местных воинских подразделений (фрайкорпс). Эти боевые подразделения остались от Мировой войны и состояли из ветеранов, которые, как Гитлер, не хотели возвращаться к гражданской жизни, где было практически не из чего выбирать новое занятие. Хотя и непредсказуемые, фрайкорпс обеспечивали германские государства дополнительной полицейской и вооруженной силой сверх норм, установленных Версальским договором. Именно с помощью фрайкорпс реакционные военные правительства пришли к власти в Баварии, превратив государство в магнит для несчастных ветеранов со всей Германии{644}.

Все еще носивший форму Гитлер два года работал в Мюнхене, как офицер связи для правящей социал-демократической коалиции и временного политического совета, который пришел ей на смену. В этой роли он исследовал подозрительные подрывные элементы и распространенную государственную пропаганду. Его политическая карьера по-настоящему началась после того, как он вступил в местную Рабочую партию и быстро взял ее под контроль. Это была одна из более чем семидесяти völkisch групп [völkisch (нем.) — народный], рожденных войной. Партию создали в марте 1918 года, она являлась одной из избранных, отправившей делегатов в Национальное Собрание, заседавшее в Веймаре в январе 1919 года для написания новой конституции{645}.

Имея такую скромную базу, Гитлер заключил важный, хотя и родившийся под несчастливой звездой политический союз с революционным лидером Эрнстом Ремом. Рем был начальником штаба в Мюнхенском военном округе и не скрывал своей гомосексуальной ориентации. Он был известен в народе, как «король пулемета». Поставив свое клеймо на партию, эти двое в 1920 году переименовали ее в Национал-социалистическую рабочую партию Германии. Гитлер лично разработал свастику — на основе символа австрийской партии под тем же названием. Вкладом Рема были штурмовые отряды (СА, или Sturmabteilung), наиболее закоренелые из фрайкорпс. Изначально это были вышибалы партии, но на протяжении десятилетия они дорасли до соперников национальной армии Германии. В этом партнерстве между Гитлером, словесным кузнецом партии, и Ремом, который обеспечивал исполнение приказов и проведение идей в жизнь, зародился новый тип германского правительства.

Платформа партии состояла из двадцати пяти пунктов и обещала массам то, что, по мнению автора, они хотели, и одновременно атаковала то, чему, как он считал, люди противились. Среди