губы в улыбке, переспросил Андрей, не желая посвящать Алекса в тайный смысл бесед с таинственным старцем.

— Он превратил вас в.. — Алекс запнулся, пытаясь совладать с собой и замолчал. Громову показалось, что он всеми силами сдерживается, чтобы не заплакать, но вряд ли его мертвый организм был на это способен. Андрей решил, что пришло время открыть тайну своей миссии. Он неуверенно остановился напротив застывшего Алекса, не зная с чего начать непростой разговор, как в этот момент недалеко от них раздалось улюлюканье многочисленной группы мертвецов. Резко обернувшись на шум, Алекс отвернулся от Андрея, отчего тот неловко застыл на полуслове.

— Останьтесь здесь! — бросил Алекс в сторону Андрея, стараясь не встречаться с ним взглядом — Я узнаю, в чем дело и вернусь! — и исчез в стороне, где толпа зомби с шумом сопровождала несколько сгорбленных фигур, взятых в плотное кольцо.

Громов устало потер виски руками, оставшись в одиночестве в темном проулке. *Смелый мальчишка — подумал он — Смелый и наивный. Как он сможет противостоять силе зла, он лишь один из множества, потерявших надежду на будущее. Он жив, потому что я так захотел! — Громов присел на мостовую, смежив глаза — Кроме меня никто не спасет ни его, ни остальных.* Он прислушался, но голос, который всегда проявлялся в его голове, теперь молчал. Раздраженно поморщившись, Громов заметил посреди улицы выброшенный и распотрошенный шкаф, в котором удивительным образом сохранился небольшой фрагмент зеркала. Нахлынувшее желание взглянуть на себя, потянуло его в сторону манящего, как ему показалось, остатка, покрытого слюдой стекла. Яркое пятно зеркала, посреди внезапно сгустившегося мрака — это было все, что он видел. Вытянув перед собой руки, он как слепой, медленно переступал ногами, двигаясь к обжигающему светом контуру, в котором не отражалось ничего, кроме темноты за его спиной. Но когда он оказался от зеркала в нескольких шагах, его глаза выхватили абрис человека, отделившегося от беспросветного сумрака. Он узнал себя в отражении, но что-то в нем изменилось, он это чувствовал. Его фигура была прежней, немного похудевшей, но не это смущало его. Он никак не мог разглядеть лицо человека, смотревшего на него в отражении. Боясь признаться себе в том, что это происходит с ним, он сделал последний решительный шаг в сторону своего двойника и с ужасом понял, что пытался сказать ему Алекс. Из глубины зеркала прямо на него смотрел застывшими, немигающими глазами мертвец. Он стал тем, против кого ему дана была сила самим Всевышним. Бог отвернулся от него..

— Там. там! — дрожащий голос Алекса разрезал темноту, поглотившую Андрея — Там Колька и Павел Олегович! Там! — его указательный палец смотрел в ту сторону, где постепенно затихали бессвязные крики зомби — Они в плену! — и резко осекся, когда увидел, как Громов неподвижно застыл перед своим отражением посреди безмолвной улицы.

100

С высокого, испещренного трещинами темного потолка, сочилась влага, собираясь в капли и те под тяжестью собственного веса, отрываясь, летели вниз, мерно ударяя в бетонный пол небольшой комнаты темницы. Разбиваясь при встрече с твердой поверхностью на мирриады молекул, вода снова собиралась в единое целое и утекала сквозь углубление в полу, навстречу реке, затерянной в глубинах земли.

Лежа на холодных каменных плитах, Колька безучастно наблюдал за тем, как вода бесконечно ищет себе выход, пробиваясь сквозь монолитную стену камня, вытачивая в нем дорогу к свободе и никакая преграда не может противостоять ее удивительной силе. После того, как Колька оказался в этом замкнутом помещении, он навсегда утратил чувство веры в людей. Полковник оставил его одного запертого в так похожем на тюремный карцер, каменном мешке и Колька поклялся себе, больше не доверять никому впредь, полагаясь лишь на звериное чутье, привитое ему за годы тюремных скитаний. Человек, которому он доверился в минуту слабости, его друг, на которого он так надеялся, отверг его, отдав на растерзание бездушным мертвецам, упрятавшим его в глубокую каменную могилу. Колька бессильно плакал оттого, что не смог почувствовать вовремя тот миг, когда стал врагом полковнику и всем зомби, одним лишь своим существованием в теле живого человека.

Холод подземных стен стал передаваться ему, проникая в ослабевшее тело сквозь мокрую одежду. Его организм вначале сопротивлялся — кожа покрылась тысячами колких, словно булавочных иголок, бугорков, тело тряслось от непроизвольных спазмов мышц, пытаясь согреться, но теперь он перестал сопротивляться, мечтая умереть здесь, на холодном и липком бетонном полу до того, как до него дотронется какой нибудь зомби, отняв его жизни и оставив взамен вечный холод в теле. В его замутненном сознании медленно плыли облака воспоминаний, нахлынувших на него, некоторые из них были черно-белыми и от них он морщился, вспоминая не самые лучшие годы своей жизни, а некоторые были цветными и они оставляли на его бледнеющем лице слабую улыбку. Он пролежал так уже несколько часов, ожидая того мгновения, когда его глаза закроются, чтобы больше никогда не открыться, и в тот миг, когда он уже практически не чувствовал своего тела, его неожиданно пронзил удар, пройдя сквозь него обжигающими стрелами. Разливаясь в нем горячим водопадом, это тепло вернуло его к жизни, его сердце застучало быстрее, а кровь прилила к органам, прогоняя холод. Смерть отпрянув, отпустила его из своих цепких объятий, растворившись в темноте каменной темницы.

Привстав с пола, Колька с удивлением ощутил, как в нем снова ожила, притупившаяся тяга к жизни. Он похлопал себя по телу и догадался, что тепло, давшее ему еще один шанс, идет оттуда, куда он спрятал забытую им пробирку. Нащупав сквозь тонкую ткань носка, горячую поверхность стеклянного сосуда, ему почудилось, что он прикасается к тому, что так долго искал в своей жизни, но смог найти, только оказавшись на краю судьбы. Выхватив находку, Колька завороженно уставился, на играющую всеми цветами жидкость, ему показалось, будто она озарила своим сиянием бесконечную тьму его карцера. То, что находилось внутри этого сосуда, принадлежало ему, и только он был достоин распорядиться бесценным сокровищем по своему усмотрению. Откупорив крышку, Колька решил попробовать на вкус эту жидкость, вмиг пересохшим ртом, но в этот момент в коридоре послышались шаги и в массивной двери его бункера залязгали ключи. С обезьяньей ловкостью, Колька запечатал пробирку и спрятал обратно в носок, надеясь воспользоваться удобным случаем. Тяжелая дверь отъехала в сторону и в темный периметр вошла знакомая фигура. Это был полковник. Он оглядел замершего Кольку, а потом подмигнул кому то дверью и та с шумом закрылась за его спиной.

— Ну здравствуй