Вот в чем дело!

Парниша с кубком улыбается довольной улыбкой имбецила,получившего в подарок за примерное поведение яркую игрушку, однако во взглядеего застыли обреченность и готовность идти до конца. Он знал, просто знал, чтосейчас умрет, и шел навстречу своей гибели. Улыбаясь во все шестьдесят четырезуба, высоко неся кубок над головой. А кубок-то тяжелый…

И опять, как в случае со злодейским ниндзя-Ханджаром,рефлексы сработали быстрее рассудка. Сам до конца не осознавая, что делает, сраздирающим глотку воплем: «Да-а-а-ан!!!», – он оттолкнулся ногами, ломаястрой, и прыгнул на парнишу, метя выхватить кубок.

И все же надо отдать должное преторианцам. Либо они былинаготове по поводу подозрительного русского в своих рядах, либо выучкаохранников действительно находилась на самом высшем уровне. Как бы то ни было,до кубка добраться ему не дали. Сделали вполне грамотную подсечку, и Карташвсеми костями обрушился на очкастого туркмена. Кубок полетел вниз, на площадь,где и ударился глухо о брусчатку. Алексей невольно зажмурился.

Взрыва не последовало.

А потом для страха и сомнений не осталось места, посколькувсе смешалось на площади Огуз-хана. Вокруг орали, бегали, кажется, дажестреляли, Карташ не помнил. Он тоже орал, мертвой хваткой вцепившись парнише вбрюки, десятки рук его от парниши отдирали, больно били по голове и бокам,потом помост под кучей-малой треснул и накренился. Наконец Алексея отодрали,заломили руку, заорали вовсе уж оглушительно – на туркменском, ясное дело, нопонятно, что по-командирски и матерно, и куда-то поволокли сквозь вопли итолкотню.

Когда же беспорядочные выкрики подутихли вдалеке, а давлениена руку немного ослабло, Алексей проморгался от цветных кругов в глазах иосмелился поднять голову.

Вели его быстро, целенаправленно и грамотно. Прочь сплощади, прочь от трибуны, под которой продолжалась малопонятная возня, но накоторой ни Сердара, ни родственника саудовского короля, ни прочих официальныхлиц уже не было. Празднующие граждане смяли колонны и теперь суматошно толклисьна площади, оглашая прожаренный воздух испуганным ором. Алексей помещался вцентре квадрата, образованного четырьмя мрачными личностями в форме, которыеслаженно прокладывали дорогу сквозь толпу мечущихся демонстрантов. Он извернулшею, посмотрел на того, кто ему заломал руку, хмыкнул и прохрипел на бегу:

– Пусти, дорогой, хватит уже…

Дангатар хватку ослабил, но не отпустил. Лицо его былобелым, оскаленным. А Карташ заметил, что руки четверки сопровождения испещренысиними наколками.

В каком-то переулке за площадью оказалось неожиданно тихо ибезлюдно, лишь у тротуара бесшумно пускал сизый дымок из выхлопной трубы белый«лимузин» с тонированными стеклами и правительственными номерами. Один изуголовников в форме охранника стремительно распахнул заднюю дверцу. Повинуясьтолчку сзади, Алексей нырнул головой вперед, в кондиционерную прохладу, следомв тачку прыгнул Дангатар, дверца захлопнулась, лимузин рванул с места…

– Ниязов жив? – первым делом, еще не отдышавшисьтолком, спросил Алексей.

– Живее всех живых, – криво усмехнулсяДангатар. – Он же бессмертный и вечный, забыл?

– А эти? – Карташ кивнул в заднее стекло, гдеосталась четверка блатных, которые вывели его из эпицентра бури, и помассировалчуть не вывихнутую руку.

– Не бойся, – сказал Махмуд-оглы. – Уж эти-тосумеют о себе побеспокоиться… А ты молодец, Алексей-яр. Когда тебя замели этиуроды из КНБ, я на уши поставил всех своих… э-э… друзей – из тех, которые неслишком в ладах с законом. Они скоренько вычислили, где ты есть и что тебесветит, пришлось срочно пробираться в последнее кольцо обороны, тем болеесведения о готовящемся покушении подтвердились стопроцентно. Как ты исполнителявычислил, ума не приложу, а? Я так ничего и не заметил, сколько ни таращился…

Лимузин лихо вырулил на какую-то улицу, утопающую в зелени,и понесся наперекор светофорам. Насколько Карташ уже изучил Ашхабад, торопилисьони куда-то за город.

– Орден дадут? – мрачно спросил он. Похлопал себяпо карманам. Бракованный пистолет куда-то подевался. Наверное, выронил подороге…

– Вряд ли, – на полном серьезе ответилДангатар. – Видишь ли, операция по выявлению и задержанию исполнителяпроводилась исключительно силами КНБ…

– Да я особо и не претендую, – успокоил егоКарташ. – Подумаешь, президента спас… Ну так что, все кончилось? Машкагде? Надеюсь, в безопасности?

– Да в безопасности, в безопасности. Я ей тут однодельце поручил…

Карташ заворочался на сиденье.

– Слушай, дорогой, если это дельце опасное хоть в однойбукве…

– А за меня ты не беспокоишься, а, начальник? – сместа водителя к ним на миг обернулся лыбящийся во весь рот ПетрГриневский. – Я тоже в дельце участвую. Да и ты в нем не последнююбалалайку играешь…

Карташ закрыл глаза и откинулся на мягкий подголовник.

Тридцать первое арп-арслана 200* года, 21.37

Хватило непрерывного суточного наблюдения, чтобы уяснить,как охраняется дворец хякима. Так себе охраняется, надо заметить. Видимо,всерьез нападения здесь не опасаются, считают, что все враги уничтожены. Илипод рукой у хозяина дома слишком мало верных людей, а среди них и того меньшеграмотных по части несения караульной службы, и уж совсем плохо обстоит дело сдисциплинированными бойцами.

Несколько удивил Карташа состав участников акции.

– Лишние люди – лишние звуки, – сказал по этомуповоду Дангатар. – Скорее засыплемся. К тому же, если бы мне дали опытныхдиверсантов, тогда другое дело. А шушера, умеющая палить во все стороны, нопонятия не имеющая о скрытном передвижении, маскировке и неукоснительнойдисциплине, боюсь, может только все испортить.

Карташ объяснение проглотил, не стал допытываться: «Это мы,что ли, с Таксистом великие диверсанты всех времен и народов? ИлиСашка-племянник? Что-то ты крутишь, брат Дангатар. Сказал бы уж прямо – так моли так, не хочу доверять свою спину непрофильтрованным людям, которые вгонятпромеж лопаток дозу свинца и побегут к гражданину Саидову за получкой,начисляемой в сребрениках. Другое дело – мы, твое войско. Мы прозрачны, каквымытые стаканы. Нам ничего другого не надо, кроме разве: “а” – выжить, “бэ” –разбогатеть на реализации платины и “вэ” – перебраться в тихое покойное место,прошу не путать с кладбищем».

Некоторый недобор боевых единиц окупался предоставленнымснаряжением. Кто уж так расстарался – пес его знает, но не поскупились, непоскупились. Карташ перебирал, рассматривал штуки-дрюки, сам себе напоминаяребенка, впервые попавшего в «Детский мир».

– Выдали все, что просил, – похвастался Дангатар,поглаживая цилиндрический глушитель новенького, в смазочке А-91. – Причемсамое современное. Теперь ты видишь – в Туркмении все есть.