На следующий день Вера вернулась из Москвы. Кошкин встретил ее на вокзале, привез домой. Софья Степановна как раз накрывала на стол и встретила обоих с большой радостью. Она знала о беременности Веры и всячески ее оберегала. Все у матери было теперь нормально. Один Кошкин не находил себе места. Выпив вечером бутылку пива, он стал приставать к Вере:

– Опять ты про это вспомнила, про андроидов? Может, ты робот тоже? Как ты познакомилась с Машенькой? Откуда ты знаешь ее?

Он подошел к Вере и в упор посмотрел в изумрудные глаза, замечая точно такую же реакцию, как у Машки: в губах у нее вилась едва заметная улыбка, так что по спине побежали мурашки. Это была Машка. Казалось, еще немного, и Вера скажет протяжным голосом: «Ми-и-лый. Я вся твоя от ворот магазина…»

Однако вместо этого Вера вдруг начала цитировать стихи:

Эти стихи читала когда-то Катенька. Машка их услышала и запомнила, но при чем здесь Вера? Откуда это в ее голове? А та вдруг возьми и скажи, что знает еще стихи. Про лошадь.

Эти слова произнесла Машенька незадолго до гибели, в то время как Вера еще была на даче у матери. Она не могла их слышать.

– Машка?! – воскликнул Кошкин.

– Да, милый… Я вся твоя от ворот магазина…

Такого не могло быть. Не могла Вера знать этих слов. Это могла быть все-таки Машка. Проказница. Хотя и беременная. И это обстоятельство окончательно выбило Кошкина из колеи.

– Кто ты?! – Он едва соображал. – Сознайся немедленно!

– Я твоя рыбонька. Но пусть это будет нашей маленькой тайной…

– О боже! – Кошкин улыбнулся в ответ. – Я так и знал! Твои глаза тебя подвели! От ворот магазина?! Выходит, ты перестроилась, а потом разделилась?! Но каким образом?!

Из кухни донесся встревоженный голос Софьи Степановны:

– Опять ты за старое?! Отстань от человека, пока мы не сделали из тебя клоуна!