— Можно сказать и так, — сказала я, пребывая вполнейшем недоумении. «Ну что за черт, если ночью со мной был он, почему бы несказать об этом прямо?» Я прикрыла глаза и вспомнила некоторые эпизодыпрошедшей ночи, потом покосилась на Гришку. Невозможно, чтобы это был он. Нехочу.

Пусть его Лерка забирает.

Только мы расстались с Гришкой, как позвонил Димка. И к немуна свидание я побежала с той же надеждой: узнать, с кем я грешила ночью.Видеться с ним в казино было неразумно: Гришка мог об этом узнать, да и встречс Маратом я не искала. Димка тоже не пылал желанием видеть друзей, оттого мыустроились в тихом ресторанчике, но ничего от этого не выгадали, с интервалом вполчаса там появились Громов с Маратом, якобы зашли случайно. На этоутверждение даже Димка презрительно фыркнул, а я запечалилась: за мной явноследят, и неизвестно, с какой целью. Но от их появления кое-какая польза была,мне удалось подслушать разговор, который мужчины вели в мое отсутствие.

— Потребуйте у Гришки вернуть долг, — сказалМарат.

— У него нет денег, — пожал плечами Громов. —Но он их найдет. Если не охмурит какую-нибудь ДУРУ? — тут он оченьвыразительно взглянул на Димку, — значит, еще у кого-нибудь займет.

— По-моему, он решил не возвращать долг по старойдружбе, — с ехидством заметил Марат. Громову это не понравилось.

— Он найдет деньги, можешь мне поверить. Чего тыхочешь, чтобы мы ему башку проломили? Так с покойника долги не возьмешь.

— Я просто хочу, чтобы вы потребовали вернуть долг. Воти все.

Тут я выплыла из-за ширмы, и все трое дружно заулыбались. Наэтом день не закончился. Я пошла в дамскую комнату, и Громов через некотороевремя возник в коридоре. Я стояла перед зеркалом, поправляя прическу, онподошел сзади, глядя на меня так, что по спине побежали мурашки, и я сразурешила: «он», попробовала забыть, что он маячит сзади, но разволновалась и дажепокраснела.

Он провел пальцами по моей спине, задумчиво сообщив:

— «Молния» расстегнулась. — С «молнией» был полныйпорядок, но я предпочла поверить. — Как твои дела? — спросил оннемного невпопад. Отвечать я не стала, и он продолжил:

— Гришка утверждает, что ты девица.

— Идиот, — не выдержала я.

— Согласен, потому что я совершенно точно знаю, что этоне правда. — Он наклонился к моему уху и последние слова уже шептал, аменя начало легонько потрясывать, так что когда его руки оказались в районемоих бедер, я не сразу и заметила.

— Убери руки, — возмутилась я. — Ты женатыйчеловек, и.., вообще.

— Я разведусь, — заявил он с готовностью.

— Лучше не надо, — испугалась я.

— Уверен, ты немного поторопилась с выбором.

Не эти двое тебе нужны… — Сомнения оставили меня, яразвернулась к нему, вглядываясь в его физиономию. — Эти олухи.., тебянедостойны. Ты потрясающая любовница…

При этих словах я уже готова была раскрыть ему объятия,памятуя некоторые эпизоды прошедшей ночи, в их свете жена и дети особогозначения не имели. Опять же он обещал развестись… И все же я спросила:

— Откуда бы тебе знать об этом?

Ответ произвел на меня неизгладимое впечатление.

— Я знаком с Вовкой Баталовым, у него станциятехобслуживания. Тебе он ведь тоже хорошо известен? — улыбнулся Громов.

— Он что, делился впечатлениями? — свирепея,спросила я.

— Он до сих пор пускает слюни, вспоминая о тебе, хотьвы и расстались год назад. Разумеется, Гришке я об этом не скажу, —самодовольно закончил Громов.

— Все мужики придурки, — сделала я неутешительныйвывод и, взглянув на Громова без всякой приязни, вернулась в зал. «Четверомужчин, а выбрать некого, — думала я в крайней досаде. — Только сомной могло такое случиться». Я едва не заревела от обиды, но воздержалась, затоздорово разозлилась и заторопилась домой, о чем недвусмысленно намекнула Димке.

Он решил, что моим скверным настроением обязан друзьям, итоже воспылал праведным гневом, дав понять, что ресторанов в городе много,отчего бы им не выбрать какой-то другой. Особого впечатления на них это непроизвело. Громов заявил, что должен кое-что сказать Димке, и отвел его заширму, а я перепугалась — сейчас наябедничает, мерзавец, — и приняласьбеспокойно ерзать, что не укрылось от Марата. По-моему, он только и делал, чтонаблюдал за мной.

— Судя по масленой роже Витьки, ты и ему обещала вечноеблаженство, — ядовито изрек он.

— Тебе-то что? — не осталась я в долгу.

— На всякий случай сообщаю: когда Гришка похвастал, чтоты девица, они долго веселились, а потом поспорили, кто раньше тебя трахнет.Ящик водки на кону. Так что сделай правильный выбор.

— Этим бы ящиком да тебе по башке, — прошипела я истрелой вылетела из зала.

На счастье, рядом с рестораном была стоянка такси, так что,когда Димка с Громовым выскочили на крыльцо, я уже благополучно отправиласьдомой.

Ох как я была зла. А потом заревела. Словом, когда явернулась домой с размазанной по физиономии косметикой, а Лерка вылетела свопросом: «Что случилось?», я ответила:

— Пошли они к черту. Все четверо. И ты туда же.

После чего отключила оба телефона и отправилась спать.Телефоны молчали, а вот в дверь звонили отчаянно. Лерка вошла в мою комнату исо вздохом произнесла:

— По-моему, там все в сборе. То один, то другой в«глазке» мелькают. Может, впустить кого?

— Вот ты думаешь, что мы умные, — язвительносообщила я, — а они надо мной просто издеваются.

Это не я их соблазняю, а они меня.

— С чего вдруг ты так решила?

— С того, что они поспорили. И знаешь на что?

На ящик водки. Какая гадость.

— Да уж. Могли бы ставки увеличить, как будто денегнет. Это кто ж тебе такое сказал?

— Марат.

— Да? А с какой стати?

— Решил, что у Громова рожа масленая, вот и утешил.

— Смотри-ка, видать, здорово его проняло. Ревнует.

— Кто? — стараясь быть терпеливой, спросила я.

— Марат, конечно.

— Марат ревнует? Кого, интересно?