эту историю, как и подобает садовому празднику. Даже на местах, освобожденных от маргариток, есть "розочки". А настоящие розы расцвели "сотнями" за одну ночь, словно по волшебству или, поскольку Мэнсфилд упоминает о посещении архангелов, по божественной воле. Первый абзац заключен в скобки идеала и архангелов - не слишком человеческая обстановка, не так ли?

Когда я вижу нереальную, идеализированную обстановку, подобную этой, я обычно хочу знать, кто здесь главный. Здесь нет загадок: все подчиняются миссис Шеридан. Чей это сад? Не садовника - он всего лишь слуга, выполняющий поручения хозяйки. И что это за сад: сотни роз, лужайка с лилиями, деревья карака с широкими листьями и гроздьями желтых плодов, лаванда, а также лотки и лотки с лилиями канна, которых, по мнению миссис Шеридан, не может быть слишком много. Этот избыток лилий она описывает как "достаточно" для одного раза в жизни. Даже гости становятся частью ее садового царства, кажутся "яркими птицами", когда прогуливаются по лужайке и опускаются, чтобы полюбоваться цветами, а на ее шляпке, которую она передает Лоре, есть "золотые маргаритки". Очевидно, что она - королева или богиня этого садового мира. Еда - еще один важный элемент ее царства. Она отвечает за еду на вечеринке: бутерброды (пятнадцать разных видов, включая творожно-сливочный и лимонно-творожный и яично-оливковый), пирожные с кремом и мороженое с маракуйей (чтобы мы знали, что это Новая Зеландия, а не Ньюкасл). Последний компонент - дети, которых у нее четверо. Итак, королева следит за своим царством живых растений, пищи и потомства. Миссис Шеридан начинает подозрительно напоминать богиню плодородия. Однако, поскольку существует множество видов богинь плодородия, нам нужно больше информации.

Я еще не закончил с этой шляпой. Это черная шляпка с черной бархатной лентой и золотыми маргаритками, одинаково неуместная и на вечеринке, и на последующем визите, хотя меня меньше впечатляет то, что это, чем то, чья она. Миссис Шеридан купила его, но настаивает на том, чтобы Лора взяла его, заявив, что для себя оно "слишком молодое". Хотя Лора сопротивляется, она все же принимает шляпку и позже очаровывается своим собственным "очаровательным" образом в зеркале. Несомненно, она действительно выглядит очаровательно, но отчасти это трансфер. Когда младшая героиня принимает талисман старшего персонажа, она также приобретает часть силы старшего. И неважно, что это - отцовский плащ, меч наставника, перо учителя или материнская шляпа. Поскольку шляпа досталась ей от миссис Шеридан, Лора сразу же становится более тесно связанной с матерью, чем кто-либо из ее братьев и сестер. Это отождествление усиливается сначала тем, что Лора стоит рядом с матерью и помогает ей прощаться, а затем содержимым ее благотворительной корзины: остатками еды с вечеринки и, если бы они не разрушили ее кружевное платье, лилиями арум. Это растущее отождествление миссис Шеридан и Лоры важно на нескольких уровнях, и мы вернемся к этому позже.

Но сначала давайте посмотрим на поездку Лоры. Прекрасный полдень на высоком мысе подходит к концу, и "становится все сумрачнее, когда Лора закрывает ворота их сада". С этого момента ее поездка становится все более мрачной. Коттеджи, расположенные в ложбине, находятся в "глубокой тени", переулок "дымный и темный". В некоторых коттеджах мелькает свет, которого достаточно, чтобы отбрасывать тени на окна. Девушка жалеет, что не надела пальто, ведь ее яркое платье блестит на фоне мрачной обстановки. В самом доме покойника она спускается по "мрачному проходу" на кухню, "освещенную коптящей лампой". Когда визит заканчивается, она проходит мимо "всех этих темных людей" к месту, где ее брат Лори "выходит из тени".

Есть здесь и еще несколько странностей. Например, по дороге в переулок Лору беспричинно настигает большая собака, "пробегающая мимо, как тень". Добравшись до подножия, она переходит "широкую дорогу", чтобы попасть в мрачный переулок. В переулке сидит старая-престарая женщина с костылем, положив ноги на газету. По пути туда и обратно Лора проходит мимо отдельных людей и небольших узлов теневых фигур, но они не разговаривают с ней, а та, что возле старухи (она одна говорит), расступается, чтобы освободить ей дорогу. Когда старуха говорит, что дом действительно принадлежит покойнику, она "странно улыбается". Хотя Лора не хотела видеть мертвеца, когда простыни откинуты, он кажется ей "чудесным, прекрасным", что повторяет ее восхищение утром рабочим, который опускается, чтобы собрать и понюхать лаванду. Лори, оказывается, пришел подождать в конце дорожки - почти как если бы он не мог войти, - потому что "мама стала очень беспокоиться".

Что здесь только что произошло?

Во-первых, как отмечают мои студенты, Лора видела, как живет и умирает другая половина. Одним из главных моментов этой истории, несомненно, является ее столкновение с представителями низшего класса и вызов, который эта встреча бросает ее легким классовым предположениям и предрассудкам. А еще это история взросления девушки, частью которой является встреча с ее первым мертвецом. Но мне кажется, что здесь происходит что-то еще.

Думаю, Лаура только что попала в ад. Точнее, в Аид, классический подземный мир, царство мертвых. Мало того, она отправилась не как Лора Шеридан, а как Персефона. Я знаю, что вы думаете: теперь он сошел с ума. Не в первый раз и, вероятно, не в последний.

Мать Персефоны - Деметра, богиня земледелия, плодородия и брака. Сельское хозяйство, плодородие, брак. Еда, цветы, дети. Похоже ли это на кого-то из наших знакомых? Помните: гости, любующиеся цветами на вечеринке в саду миссис Шеридан, ходят парами, как будто она каким-то образом ответственна за то, чтобы они соединились, так что брак здесь налицо. Ладно, длинная версия - в главе 19, но вот краткая: мать-богиня плодородия, прекрасная дочь, похищение и соблазнение богом подземного мира, постоянная зима, обезьянье дело с гранатовыми семенами, шестимесячный сезон выращивания, счастливые вечеринки по кругу. Конечно, здесь мы получаем миф, объясняющий времена года и плодородие сельского хозяйства, и что это была бы за культура, у которой не было бы мифа на этот счет? На мой взгляд, это большая ошибка.

Но это не единственное, о чем повествует миф. Речь идет о вступлении молодой женщины во взрослую жизнь, а это огромный шаг, поскольку он связан со встречей со смертью и ее осмыслением. В мифе, как и в случае с Евой, происходит вкушение плода, и эти истории объединяет приобщение к взрослым знаниям. Как и в случае с Евой, полученное знание касается нашей смертности, и хотя в истории с Персефоной это не совсем так, но оно как бы неизбежно, когда она выходит замуж за главу страны