Накануне отъезда удалось повидаться с Алиссией – новоиспечённый супруг засел за дела с Эртаном, а девушки смогли уединиться в саду и посплетничать.

Рэми, конечно, в первую очередь попыталась выяснить, не обижает ли подругу этот весьма сомнительный муж, но Алиссия не очень-то хотела распространяться на эту тему и вяло отмахнулась с объяснением: «Мы более или менее договорились».

За этим вялым объяснением стояла история довольно некрасивая. Эрьен, и в принципе не отличающийся эмоциональной чуткостью, знать не знал, что выбранная им супруга хранит в своём сердце тайную роковую любовь. Поэтому налаживать отношения решил начать самым прямым и отважным путём – с постельных подвигов. Бедняжка-Алиссия, которой было вообще не до того, сперва сносила его подвиги стоически, но в конце концов разрыдалась навзрыд, чем, кажется, нанесла супругу нехилую психологическую травму. Во всяком случае, Эрьен, который, казалось, по службе должен был привыкнуть к истерикам и слезам всех мастей, оказался столь потрясён, что после первой брачной ночи начал от жены шарахаться, и даже за руку её лишний раз взять боялся.

Должно быть, она и в самом деле ему понравилась, судя по столь острой реакции.

Алиссия, которая никак не ожидала, что от неё отстанут так быстро и почти безболезненно, была сложившийся ситуацией вполне довольна, и шараханья мужа обозначила тем самым: «более или менее договорились».

Рэми отнеслась к этому комментарию скептически, но пришлось довольствоваться тем, что есть. В конце концов, подруга выглядела оживающей по сравнению с днём свадьбы, и можно было надеяться, что ей и впрямь удастся устроиться. Поэтому разговор плавно перетёк на планы Рэми на ниве защиты женских прав, а ещё на Эртана – ну куда ж без этого?

Если Алиссию то, куда быстро и неожиданно скатился её брак, устраивало вполне, то Эрьена – с  точностью да наоборот. Пока дамы сплетничали на улице, мужчины занимались тем же самым в курительной. Узнав о затруднительном положении, в кое попал друг, Эртан незамедлительно начал делиться своей недавноприобретённой супружеской мудростью и глубоким знанием женской психологии. Рекомендованная им тактика сводилась к трём пунктам: терпение, физиономия поблагороднее и жалобный взгляд.

Эрьен кивал, хмурился и мотал на ус. Терпения ему было не занимать, благородная физиономия тоже получалась отлично, а вот с жалобным взглядом выходило отвратно. Эртан даже сбегал за ручным зеркальцем Рэми, чтобы незамедлительно начать тренировки.

– Ты просто не представляешь, – заверял он Эрьена, – на что способен взгляд брошенного котёнка! Она просто растает! – обещал он.

Эрьен честно корчил рожи перед зеркалом, но так и не преуспел: все его взгляды получались исключительно суровыми и колючими.

«Буду тренироваться!» – решил он, ободрённый мыслью, что даже у Эртана с его обаянием не сразу получилось наладить контакт с супругой.

В путь на север выдвинулись ранним утром. Первую половину дня провели втроём в приятной беседе, но после обеда Рассэл вдруг подорвался и заявил, что отправится вперёд, устраивать ночлег.

Рэми отнеслась к этой комбинации скептически, но невозмутимый вид Эртана снова усыпил её бдительность, и она решила заняться расспросами.

– Расскажи мне об Эрьене, – попросила она, ведомая тревогой за подругу.

Покачиваясь в седле, Эртан неспешно начал:

– Эрьен – старый друг нашей семьи. Он надёжный человек, Рэми, и Алиссия ему и впрямь понравилась.

Последний факт вызывал у него некоторую тревогу. Если исходить из версии, в которой Алиссия – коварная интриганка, то она ведь могла и задурить Эрьену голову с целью позже вернуться к своим козням, пользуясь его попустительством.

Рэми, напротив, это обстоятельство скорее порадовало:

– Ты думаешь? – задумчиво переспросила она. – Он кажется совсем неромантичным человеком.

Эртан серьёзно кивнул:

– Так и есть. Но он сможет стать ей хорошим мужем, правда.

Рэми задумалась, отнесясь к этой информации скептически. Затем сменила тему:

– Расскажи мне о Тунь, – попросила она, любуясь открывающимися холмистыми пейзажами.

По этой дороге она ехала уже в четвёртый раз – именно отсюда начинался путь в Ниию – но окружающие виды по-прежнему производили на неё самое яркое впечатление.

– Тунь… – запнулся Эртан, подбирая слова, и неуверенно пробормотал: – Ну, она странная…

У Рэми невольно поползли вверх брови: нестранных девушек она ещё в Мариане не встречала, казалось, это было нормой. Это насколько же выдающимся должен быть характер загадочной Тунь, если даже свои признают её странной?

– А Рас говорит – необыкновенная, – припомнила она несоответствие.

Эртан фыркнул:

– Вот только один Рас так и думает.

На самом деле, он вполне понимал Тессу, которая столь отчаянно попыталась сосватать сестрицу за Рассэла: тот был единственным – во всяком случае, на памяти Эртана, а на его память здесь можно было положиться, – кто восхищался экстравагантным характером Тунь. Которой, на минуточку, было уже двадцать пять, и это ещё с абсолютным отсутствием каких бы то ни было ухажёров!

– Так чем же она так выделяется? – попробовала выяснить подробности Рэми.

– Ну, – опять запнулся Эртан, явно не зная, как охарактеризовать эту даму, – она просто… независимая? – с очевидно вопросительной интонацией попробовал он.

Рэми удивлённо моргнула. Все, кого она встречала в Мариане, отличались крайней степенью независимости.

– Более независимая, чем Элпи? – решила уточнить она.

– Элпи очень даже зависимая, – искренне развеселился Эртан и на её удивлённый взгляд пояснил: – Ты разве не заметила? Она ужасно зависит от чужого мнения, особенно от мужского. Наизнанку выворачивается, чтобы соответствовать.

Кажется, в этот момент до Рэми дошло, почему у Элпи так и не получилось ему понравиться.

Весело ухмыльнувшись, она тронула поводья, делая расстояние между ними чуть меньше, и тонко пропела:

– Любишь несгибаемых упрямиц, да, Эртан?

Он хрюкнул в гриву коня и подтвердил, тоже слегка смещая траекторию в её сторону:

– Одну так точно.

Рэми посчитала себя польщённой и ещё немного сместилась. Теперь они слегка бились коленками друг о друга.

– Ну вот! – притворно вздохнула она. – А потом жалуется, что я такая непредсказуемая, что меня и обнять боязно!

Он с любопытством поглядел на неё, замедляя ход, и парировал:

– Драгоценная, не будешь же ты отрицать, что моя последняя попытка поцеловать тебя закончилась фееричной затрещиной?

Рэми тоже замедлилась, но скорее от досады, и с обидой отметила: