Из-за высоких стен, выстроенных вокруг замка, небольшая каменная площадь перед парадным входом казалась совсем крохотной. Ощущение колодца усиливали дополнительные стены, отделявшие парадный вход от остальной территории. Я впервые видела, чтобы внутри двор перегораживали таким образом. Это было странно и очень неудобно. Но тем не менее, я чувствовала, что в этом есть какая-то своя гармония и своеобразная красота.

— Ваша светлость, — дворецкий встретил меня почтительным поклоном, — добро пожа...

Но он не успел договорить. Позади из-за его спины раздался громкий и пронзительный вопль:

— Мама! Мама! Мамочка! — прыгая через две ступеньки, ко мне неслось белое облако из рюш и кружев.

— Анни! — Я машинально отодвинула замершего на пороге дворецкого и бросилась навстречу дочери.

Она с разбегу запрыгнула на меня, по обыкновению обхватывая меня руками и ногами, как маленькая обезьяна, уткнулась в шею и совсем не аристократично разревелась.

— Мама! Мамочка! — Анни обнимала меня, радуясь моему возвращению, и шептала прямо в ухо, заикаясь от рыданий, — ты же говорила, что быстро! А сама долго! Почему ты так долго? Ты же сказала, что быстро вернешься?! Мама!

Я обнимала свою дочь, плакала, шептала что-то в свое оправдание и была бесконечно счастлива.

— Надо же, — услышала я холодный голос Третьего советника, — неужели вы все таки решили вернуться? А я уже думал, что вы решили бросить свою дочь и остаться в Среднем городе...

Ну, конечно, он просто не мог не знать, что я уже вернулась в Ясноград. Да, мне удалось избежать излишнего внимания со стороны молодых и дерзких, но, уверена, у Третьего советника соглядатаев гораздо больше, чем можно было бы себе представить. Скорее всего ему известно даже то, что Южин с Тайкой вернулись в город раньше меня.

— Господин Первый советник, — выпустила я Анни из рук и присела в реверансе, — рада видеть вас в добром здравии. К сожалению мое путешествие немного затянулся. И на это были объективные причины... Мы могли бы побеседовать с вами наедине? Мне кажется, вы должны услышать о тех приключениях, которые довелось пережить моему супругу и мне за время поездки.

Третий советник нахмурился. Он вышел в холл со стороны кабинета, скорее всего услышал шум и решил поинтересоваться, что же случилось. И беседа со мной явно не входила в его планы.

Однако, поразмыслив несколько мгновений, он подал мне руку:

— Хорошо. Прошу вас пройти в мой кабинет...

Я положила ладонь на подставленный локоть и обернулась к дочери:

— Анни, дорогая моя, иди в свои покои. Я приду к тебе как только освобожусь.

Анни, которая во время нашего разговора стояла тихо, всхлипнула и медленно побрела наверх. А я смотрела ей вслед, чувствуя, как на душе скребутся кошки. Больше всего на свете я сейчас хотела быть с ней, а не вести важные переговоры, которые мне просто нельзя проиграть, со своим врагом.

— Ваша светлость, давайте поторопимся, — нетерпеливо дернул он рукой, — у меня слишком много дел, чтобы отвлекаться по пустякам. Надеюсь, что новость, которую вы хотите сообщить, стоит того, чтобы я бросил государственные дела и решил выслушать ваш занимательный дорожный рассказ.

Я сразу поняла, что это был намек на мою беременность. И улыбнувшись, ответила:

— Даже не сомневайтесь, господин Первый советник. Мой рассказ вам понравится, а новости приведут в восторг... Хотя она, скорее всего, не совсем совпадает с вашими мечтами, — я позволила себе крошечную усмешку, чтобы показать, что ситуация меня позабавила, но не нанести обиду слишком сильным пренебрежением. Ссориться с Третьим советником сейчас было мне не интересно.

— Не совсем? — вскинул брови в показном удивлении Третий советник, — вы меня заинтриговали, моя дорогая Абрита. — То, что он перешел с официального «ваша светлость» на «моя дорогая Абрита», было хорошим знаком. И я приободрилась.

— Да, — кивнула, — полагаю это не совсем то, что вы хотите услышать, но, думаю, вам понравится...

В это время мы как раз дошли до кабинета. И Третий советник, ничего не сказав, распахнул дверь и посторонился, пропуская меня вперед. Я вошла. Сердце слегка кольнуло, слишком уж сильно этот кабинет был похож на королевский...

Третий советник захлопнул дверь и повернулся ко мне:

— Вы беременны? — спросил он жестко.

Я мягко улыбнулась, всем видом демонстрируя, что его вопрос прямо в лоб, меня не пугает, и соизволила ответить только присев на мое любимое кресло.

— Мне очень жаль, — я сокрушенно вздохнула, — но нам с вашим сыном не удалось зачать ребенка, хотя мы оба прикладывали для этого немало сил. Кровать в дормезе придется менять, мы с Адреем переломали все ножки, усиленно выполняя ваше задание, мой дорогой свекр. Мне даже пришлось оставить дормезу в Беломорье. К счастью. В постоялом дворе мои слуги случайно узнали, что супруг заплатил разбойникам. Они должны были напасть на мою карету и убить и меня, и ваши надежды, — я сделала паузу... сейчас все должно было решиться. И мое сердце невольно ускорилось, — посадить на королевский трон наследника рода Бокрей...

Глава 15

После моих слов в кабинете повисла напряженная тишина, которую нарушал только бешеный стук моего сердца. Третий советник сидел неподвижно и молчал, слегка прикрыв глаза, чтобы я не смогла разглядеть его эмоции. Я тоже постаралась скрыть свое волнение. Я снова пошла ва-банк поставив на карту все, что у меня было.

Томительная пауза затянулась. Неужели мы просчитались? Я просчиталась? Слегка закружилась голова... Если я ошиблась, и Третий советник предпочтет убрать слишком много знающую меня... Атмосфера была так напряжена, что я почти увидела, как под ногами появился провал, у который медленно осыпались края, с тихим шорохом исчезая в бездонной глубине. И я знала, падение в эту пропасть неотвратимо. Еще немного и я рухну вниз. Мой просчет мог оказаться фатальным.

— И давно вы догадались? — непривычно скрипучий голос Третьего советника заставил меня вздрогнуть.

Я прокашлялась, горло сжали нервные спазмы, мешающие говорить, и ответила:

— Адрей слишком много пьет... И не всегда контролирует то, что говорит...

Ответ был придуман давно. И казался мне просто идеальным. Но сейчас он прозвучал слишком опасно... если пьяный Адрей проболтался мне, то ведь он мог проболтаться кому угодно.

Пол под ногами снова бесшумно хрустнул, огромным куском сползая в темную бездну, и ножки моего