Генрих ждал часа два, пока поток не сойдет, он сидел, как на островке. Одну минуту ему показалось, что стадо неподвижно, а сам он со скалою уносится куда-то. Голова у него закружилась, он закрыл глаза и переменил положение.

Наконец миновал и арьергард; он спустился с пригорка и начал искать дорогу в степи. Вся зелень исчезла, вместо нее была взрытая и взбитая черная земля. По всему пространству бродили белые волки. Генрих направился к югу. Наконец он услышал голоса и при свете луны увидел нескольких всадников, разъезжавших по долине. Когда он их окликнул, все бросились к нему. Первым прискакал Севрэн. Он, соскочив наземь, чтобы расцеловать брата, не мог слова сказать от радости и только глядел на Генриха, щупал его руки, плечи, желая убедиться, что тот действительно цел и невредим.

— Откуда вы свалились? С неба? С облаков? Объясните, пожалуйста, — забросали его вопросами товарищи. Годэ воскликнул с восторгом:

— Бог ты мой! Подняли его на рога, сбросили наземь, тысяча рассвирепевших буйволов топтали его ногами — и все-таки жив человек, даже не ранен! Это ли не чудо? Или мой господин — колдун? Ура! Самый ловкий из вас не отделался бы так легко.

Все разом говорили или, вернее, кричали; каждый хотел пожать руку молодому человеку.

— Мы считали вас погибшим, — сказал Бил Бент, — и желали только отыскать ваш труп или, лучше сказать, то, что от него могло остаться. Мы исколесили долину на пространстве целой мили и готовы были предположить, что дикие животные вас совершенно уничтожили. Но вы живы, мы вдвойне рады этому, так как приятель наш Севрэн готов был уже с ума сойти.

— Уничтожили! — воскликнул Годэ. — Вот бы я тогда задал Тибету. Черт возьми этого соню; не сумел нам сказать, где мой господин.

— Я совсем растерялся, — пробормотал Тибет так жалобно, что Генрих поспешил уверить его, что нисколько на него не сердится.

— Мы видели вас в последний раз, когда вас подбросило кверху, и вы затем упали в самую середку стада. Но скажите, ради Бога, как вы выбрались оттуда?

Генрих рассказал удивленным слушателям подробности своего спасения.

— Опытные охотники погибли бы там, где вы, новичок, действовали с необыкновенным присутствием духа, — сказал Бел Бент.

— О, — воскликнул Годэ, — я всегда думал, что мой господин всех перещеголяет. У него хороший глазомер и истинная храбрость, которая умеет взвешивать обстоятельства.

Около дюжины буйволовых туш свидетельствовали о том, что охотники вознаградили себя за беспокойство. Тут же лежали револьвер и одеяло Генриха, которые они нашли втоптанными в землю. Поговорив еще довольно долго о ночном происшествии и выбрав караульного понадежнее Тибета, наши охотники заснули крепким сном.

Глава III

СТЕПНАЯ СТОЛИЦА

Потратив целую неделю на переход Скалистых гор, маленький отряд спустился в долину Дель-Норте и прибыл в столицу Новой Мексики Санта-Фе. Они очень мало опередили караван, он прибыл уже на другой день, так как избрал самый короткий путь через проход Ратон, между тем как передовой отряд, взяв южнее, немного заблудился.

Купцы не встретили никаких затруднений относительно ввоза товаров, не считая уплаты пятисот долларов за каждый вагон по тарифу. Этот сбор, конечно, превышал обыкновенный таможенный тариф, но что же делать? Невозможно миновать Санта-Фе, если желаешь торговать в этом краю.

Караван расположился лагерем за пределами города. Севрэн, Генрих и еще несколько человек поместились в гостинице в самом городе и отдыхали от трудностей путешествия, наслаждаясь преимуществами городской жизни.

На другое утро Генрих был разбужен своим слугою Годэ, громко распевавшим отрывки из канадских песен.

— Ах, сударь, сегодня здесь большой бал, и я полагаю, что вам должно быть интересно побывать на мексиканском балу.

— Вовсе нет, Годэ: у меня траур, и я не пойду на бал.

— Траур? Какая жалость! Фанданго будут танцевать, это стоит посмотреть, чего только вы там не увидите. Вот и Севрэн. Спросите его, можно ли быть в Санта-Фе и не побывать на балу?

Севрэн услал Годэ за бутылкой хорошего вина и обратился к Генриху:

— Годэ прав: никто не будет заставлять тебя танцевать, но ты увидишь любопытное собрание, увидишь нравы здешней провинции. Я силком потащу тебя с собою. Бал в Санта-Фе — это то же, что скачки в Эпсоме или папская служба в соборе Святого Петра в Риме. А пока что ты скажешь о городе?

— Вы называете это городом? — сказал Генрих презрительно.

— Разумеется, все его так называют: знаменитый город Санта-Фе, столица всего степного пространства, рай для торговцев, звероловов и воров.

— И вот прогресс, достигнутый в триста лет! Население почти так же грубо, как было, оно, вероятно, стоит на самой низшей ступени цивилизации.

— Вернее было бы сказать, что оно знакомо только с развлечениями и пороками цивилизации. В этом оазисе ты встретишь театр, празднества, фейерверки, картины, легкую поэзию, встретишь еще искателей приключений… или, вернее, мошенников, бессердечных Ромео, трусливых бандитов. Одним словом, ты наткнешься на большое разнообразие людей и вещей, прежде чем нападешь на добродетель и честь.

Приход Годэ с вином и двумя стаканами прекратил эту горькую критику на Санта-Фе.

— Выпей стакан этого легкого искристого вина, — сказал Севрэн Генриху. — Это здешнее произведение, и такое, которому можно позавидовать. Если янки когда-нибудь овладеют здешней страной, то оценят по справедливости этот продукт.

— Разве вы полагаете, что они к этому стремятся? — спросил Генрих.

Годэ при этом подмигнул и прищелкнул пальцами. Севрэн между тем продолжал:

— Да, конечно, это округлит владения Соединенных Штатов, и, что меня касается, я этого очень желаю. Правильное государство никогда не стало бы так грабить купцов. Пятьсот долларов за вагон! А у нас их сто! Этот мошенник губернатор содрал с нас пятьдесят тысяч долларов. Разве это не возмутительно?

— Но, может быть, не все идет