Сурен сказал: если она знает — где, стань перед ней на колени и проси. Если надо, мы поделимся, но этот груз нужен позарез. Я могу встать на колени. Но я думал, что лучше рассказать правду, когда увидел вас, Катя. Если я ошибаюсь, и вы связаны с теми, кто хотел забрать груз, то меня очень просто убьют, прямо тут в Москве. Там свои законы, оружие для них — хлеб и воздух. А Сурен, он… нет, лишнего вам знать не надо, извините. Сурен тоже боится, он хочет гарантий и может заплатить. Он скоро придет, хотите с ним поговорить? Я, конечно, не уполномочен.

Пока Гарик говорил, я приняла решение. Впрочем, все стало ясно с первых слов, даже раньше, с фотографий. И я высказалась без долгих проволочек.

— Нет, не хочу дополнительно беседовать с Суреном, мне достаточно ваших полномочий. И если вы, Гарик, ручаетесь, что ваш родственник оставит меня в живых, то я постараюсь вернуть ваши ящики как можно скорее.

— Они у вас? — Гарик вскочил с такой стремительностью, что стул опрокинулся.

— Почти что, — созналась я. — Во всяком случае я знаю, у кого спросить и как. Я надеюсь, что этот человек позвонит сюда, и я сумею договориться. Если нет, то я увижу его завтра утром.

— А он не будет препятствовать? Может быть, Сурен…

— Упаси Бог, только я сама. Телефон у вас где? Можно и не ждать звонка, собственно говоря. Я постараюсь сама его найти.

Гарик пошел за телефоном, а я осталась в некотором оцепенении. Дело приняло совершенно неожиданный оборот: вместо бандитских дел мы с Отче Валентином замешались в поставки оружия для войны в Закавказье. Очень впечатляет. Интересно, что опаснее?

Единственное, что нас оправдывало, это вовсе не мои вспыхнувшие чувства к Гарику (которые в расчет не шли и не имели реального будущего), а участие в вооруженном конфликте на правой стороне. Трудно сформулировать почему, но как большинство соотечественников, я давно и твердо определила свои симпатии. После Сумгаита, скорее всего.

И теперь передать заблудившийся груз законным хозяевам я считала не просто необходимостью, скорее, исполнением долга. И побыстрее. Вот только как это согласовать с Валентином? Груз у него, а Отче одним энтузиазмом вряд ли проймешь. Нужно думать и думать, чтобы не впутывать в дело названного Сурена, испугавшего Леру до полного исступления.

Гарик принес телефон, а я тем временем искала в записной книжке домашний телефон Валентина — и не нашла, он мне его просто никогда не давал. Пришлось звонить Верочке, она-то телефон Марины знала наверняка. Верочки, увы, тоже не было дома, но, к счастью, Саша, ее сынуля, охотно порылся в семейной телефонной книге и отыскал номер тети Марины. Совсем большой стал Сашенька.

На всякий случай я еще раз набрала аргусовский номер, но автоответчик приветствовал меня привычной фразой. Тогда я вздохнула и позвонила другу домой. Гарик взирал на мои телефонные манипуляции с большим почтением. Он никак не мог поверить, что запутанные проблемы и безнадежные поиски могут разрешиться так просто. Он попросил Катю вернуть дорогостоящий и опасный груз, а она сказала: минуточку, сейчас позвоню на склад, вам выдадут без расписки. Мне и самой не верилось, главное — провести разговор с Отче.

К телефону подошла Марина, я представилась и попросила Валентина. Только бы был дома… Он был.

— Дитя, что за спешка? — спросил Отче вместо приветствия. — Мы, кажется, договорились увидеться завтра, или я что-то перепутал?

— Ты в контору к себе хоть иногда заходишь, дорогой? — бессовестно ответила я вопросом на вопрос, а потом добавила. — Я тебе сообщение оставила, жду твоего звонка, а ты…

— Виноват, — кротко сказал Валентин, — теперь я тебя слушаю.

— Отче, я не ошибусь, если скажу, что Оли-Адины ящики у тебя на озере? — ошарашила я старого друга.

— Дитя! — завопил Отче. — Кто говорил об ящиках? Ты откуда?

— Отче Валентино, — сказала я каменным голосом, — ты не ответил на мой вопрос.

— Катя, с тобой все в порядке? — продолжал волноваться Отче Валентин. — Где ты?

— Отче, дорогой друг, со мной все в порядке. — успокоила его я. — Но, клянусь, будет еще лучше, если ты ответишь на мой вопрос, желательно положительно, а завтра дашь мне ключи. Возьми себя в руки.

— Тебя спросили? — наконец сформулировал Валентин.

— С умным человеком и поговорить приятно. — ответила я цитатой из «Братьев Карамазовых».

— Ну, если ты цитируешь классику, значит не все пропало. Я понял тебя правильно, ты не одна, а с представителем заказчика? — поинтересовался Отче.

— Если тебя это очень интересует, то — да, и терпеливо жду ответа на заданный вопрос, между прочим.

— Бог накажет меня, дитя, что все так получилось, и я не уследил. Чем я могу помочь?

— Отче, ты стал немного бестолков, прости меня великодушно. Мне нужно знать местоположение груза и нужен ключ от хибары, если я правильно угадала. Я всё планирую сделать сама, а если не справлюсь, то положишь скромный веночек. Мне кажется, что ради Марины, дочки и тещи тебе лучше держаться в стороне. А завтрашнее наше свидание остается в силе, может, успеем завершить начатое. Вопросы после, если веночек не потребуется. Даешь ключ?

— Детка, я в полной куче этого самого… Конечно, привезу завтра ключи, и угадала ты правильно. Если вдруг передумаешь, могу поехать с тобой, и Антона возьмем. Все же неудобно, не по-мужски.

— Не страдай, Отче, за предложение спасибо, но только вас с Антоном там не хватало. Кто тогда веночек класть будет? Марина может забыть, ей будет не до моего… И пожалуйста, ничего не планируй сам, принеси завтра ключ и — спасибо. Договорились?

— Дитя, ты меня просто восхищаешь! Либо ты действительно ангел света в грешном мире, либо у тебя свои сложные схемы. В любом случае преклоняюсь и повинуюсь. Я же говорил, что все там твое… Завтра приеду с ключом, а ты скажешь, когда держаться подальше от хибары, а то Прекрасная Дама думает ее приспособить под дачу. Завтра увидимся.

— До завтра, Отче, ключики не забудь.

С облегчением я повесила трубку, разговор прошел хорошо. Я не солгала Валентину ни одним словом, но испугала достаточно, чтобы он отдал ключи и согласился держаться подалее. Может быть и зря, может быть, Антон и Сурен могли бы подружиться. Лично я, признаться, преследовала чисто приватную цель, в наличии которой не созналась бы даже под пытками.

Мне хотелось проехаться на пикник к Валькиному озеру в милом обществе Гарика. Желательно даже без Сурена. Ну, а если в конце пути меня ждет смерть от пули, то — видит Бог, я ее заслужила.

Видно, те же мысли угнетали Гарика, потому что он произнес:

— Спасибо вам, Катя, только я не могу понять, почему вы говорили о веночке. Я вам клянусь, что никогда…

— За противную сторону вы тоже ручаетесь? Это раз. А, во-вторых, я хотела удалить компаньона и защитника. Зачем вам лишние свидетели? И у него семья.