Парни переглянулись.

Тут и без слов все было понятно.

Их ждали возле стола.

Только зачем?

И что это за бомж в красном костюме?

По носку Володиного ботинка пробежал киберпаук, тоже направлявшийся к центру котловины.

26 июня. День

Квестеры почуяли неладное, когда впереди замаячил выход.

На часы, сошедшие с ума еще возле статуи, они с тех пор не смотрели. Но, по их расчетам, основывающимся на внутренних ощущениях и физиологии организма, сейчас должен быть поздний вечер. Однако, вопреки всем прогнозам и ожиданиям, снаружи сияло солнце. День, похоже, был в самом разгаре.

Дойдя до выхода, Брейгель повесил лампу-переноску на вбитый в стену крюк и выглянул наружу.

– Интересно, мы вернулись назад или ускакали вперед?

– Док-Вик говорит, что вернуться назад во времени невозможно.

– А как же временная петля под Архангельском?

– Там вся зона была замкнута на этой петле.

– Значит, это завтрашний день?

Камохин недовольно поморщился, но говорить ничего не стал. Какой смысл в словах, не несущих в себе никакого смысла?

Найдя ногой ступеньку, он быстро побежал вниз по раскладной лесенке. Следом за ним начал спускаться Брейгель.

Когда они оказались на земле, к стене уже бежали оставшиеся в микрорайоне квестеры и местные жители.

– Ребята вернулись? – спросил Камохин.

– Разве они не с вами? – удивился Орсон.

– Бамалама! – в сердцах выругался Брейгель.

Камохин же только наклонил голову и крепко стиснул зубы.

– Где парни? – спросил запыхавшийся Гелий Петрович.

– Мы их оставили ненадолго, – попытался объяснить Камохин то, что с трудом поддавалось объяснению. – Там был сложный участок…

– Мы лезли вверх по голени гигантской статуи, – вставил Брейгель.

– И наверху на нас напали бомжи.

– А когда мы спустились, Сергея с Володей на месте не было. Мы решили, что они нас не дождались и вернулись назад одни.

– Проклятие! – ударил кулаком в открытую ладонь Камохин. – Они должны были вернуться!

– Их нет, – развел руками Игорь Петрович. – Мы уж и вас искать ходили.

– Нас-то зачем искать? – буркнул Камохин.

– Так два дня прошло с вашего ухода.

– Бамалама! – Прикрыв глаза ладонью от солнца, Брейгель посмотрел на небо. Как будто там было написано, какое сегодня число. – Так сегодня двадцать шестое?

– Ну да, – растерянно кивнул Игорь Петрович.

– Временная петля? – посмотрел на Камохина Осипов.

– Хуже, – удрученно покачал головой стрелок. – Там, возле статуи, и пространство, и время скручены в жгут.

– О чем вы вообще говорите? – непонимающе вскинул брови Лев Иммануилович. – Какой еще жгут?

– Мы ненадолго оставили ребят у подножия гигантской статуи, – снова принялся объяснять Камохин.

– Она такая здоровая, что должна головой упираться в верхние слои этой гигантской мусорной кучи, – тут же вклинился Брейгель. – А может быть, и выходит на поверхность.

– Мы добрались только до ее колена и оказались уже возле самой поверхности.

– А как же голова? – сосредоточенно, пытаясь понять, о чем идет речь, сдвинул брови Гелий Петрович.

– Голову мы не видели. Мы добрались только до колена. Которое, по нашим оценкам, находится на уровне мусорных слоев, относящихся к самому концу двадцатого века. По всей видимости, сама статуя является средоточием аномалии. Поэтому, с одной точки зрения, она едва достигает поверхности, с другой же – у поверхности находится ее левое колено. – Брейгель смущенно улыбнулся и, как будто извиняясь за что-то, развел руками: – Вот так. Бамалама.

– Когда мы спустились вниз, Сергея с Володей уже не было. Вот мы и подумали, что они, не дождавшись нас, решили вернуться.

– Вы же говорите, что оставили их ненадолго!

– Недолго – это по нашей оценке, – пояснил Камохин. – Подъем и спуск заняли у нас не больше часа. Не увидев ребят, мы сами сразу же направились к выходу. Однако, оказывается, что у вас здесь прошло двое суток. Прождав нас несколько часов, ребята тоже могли решить, что с нами что-то случилось.

– Признаться, я не до конца все это понимаю… – Лев Иммануилович озадаченно потер пальцами подбородок.

– А вы что обо всем этом думаете? – Игорь Петрович посмотрел на Орсона с Осиповым, не принимающих никакого участия в обсуждении столь необычного, можно даже сказать, уникального события.

Однако для квестеров свихнувшееся время и вывернутое наизнанку пространство были не в новинку. И они прекрасно себе представляли, как действуют рассказы о пространственно-временном безумии на людей, не имевших возможности самолично за сим наблюдать. Поэтому Орсон с Осиповым, не сговариваясь, держали паузу, давая возможность жителям Тринадцатого микрорайона хотя бы отчасти удовлетворить свое любопытство. В противном случае они то и дело станут перебивать рассказчиков, влезая с возникающими совершенно спонтанно вопросами, и нормального обсуждения не получится. А для того, чтобы решить, что делать дальше, нужно было для начала понять, что уже произошло. Сейчас как раз подошло время положить конец отчаянным, изначально обреченным на неудачу попыткам с наскоку, разом решить все вопросы и переходить к конструктивной части диалога.

– Давайте пойдем в дом, – предложил Орсон. – Там все и обсудим.

– А Мария Тимофеевна накормит наших странников, – добавил Осипов.

– Нужно найти ребят, – не двигаясь с места, сказал Камохин.

Брейгель молча кивнул.

Оба чувствовали себя виноватыми в том, что произошло. И не видели иного пути исправить случившееся, как только немедленно отправиться на поиски пропавших ребят.

– Ну, если время там и здесь течет в разные стороны, то неизвестно, что лучше: отправляться на поиски немедленно или же немного подождать и все как следует обдумать, – заметил Орсон. – К тому же у нас тоже есть новости.

– Плохие? – предположил Брейгель.

Орсон с сомнением почесал двумя пальцами лоб:

– Ну, это как посмотреть.

– С нами на контакт вышел Измаил.

– Наш Измаил?

– Да.

– «Серый»?

– Ну а какой еще?

– И что?

– Он велел опасаться пакаля с изображением лысой головы.

– Ты шутишь? – недоверчиво прищурился Камохин.

– С чего вдруг? – обиделся Орсон. – Не веришь мне – спроси у других! Все видели послания Измаила!