– Какие еще послания?..

– Слушайте! Идемте в дом! – решительно скомандовал Осипов.

С этим никто не стал спорить.

И без того уже ясно было, что в двух словах никто не сможет рассказать ни о том, что произошло в туннелях под мусорной свалкой, ни о том, что случилось в квартире у Игоря Петровича.

– Это тебе, в коллекцию, – Брейгель протянул Осипову новый пакаль с изображением зубастой рыбы. – Нашли в кармане у мертвого бомжа.

– Надеюсь, бомж умер своей смертью? – спросил Орсон.

– Лучше и не надейся, Док, – криво усмехнулся стрелок. – А это мы сняли у него с шеи.

Он кинул Орсону жетон с дырочками.

Англичанин повертел жетон в руках. Закрыв один глаз, посмотрел через проделанные в нем отверстия на солнце.

– Похоже на аналоговый кодовый ключ, – сказал англичанин. – Их использовали до того, как появились электронные и магнитные ключи.

– Знать бы еще, что открывает этот ключик, – хмыкнул Брейгель.

26 июня. День

Квестеры и местные жители, те из них, кому это было интересно, разместились в самой большой комнате трехкомнатной квартиры, в которой совсем недавно поселились гости. По причине этого явственно ощущалась нехватка мебели. Большой овальный стол, два стула и три колченогих табурета – вот и все, что имелось в наличии. Так что большинству пришлось устраиваться на полу. Впрочем, никто не был в обиде.

В строгой, деловой обстановке работа пошла четко и слаженно. Как нельзя кстати пришелся и чай, заваренный Марией Тимофеевной из пачки, торжественно врученной ей Орсоном. У обитателей Тринадцатого микрорайона чай и кофе давно уже закончились. А чай, знамо дело, как никакой другой напиток, обостряет внимание и стимулирует умственную деятельность. Тут еще следует заметить, что Крис Орсон весьма одобрительно отзывался как о кулинарных способностях Марии Тимофеевны, которой при самом скудном наборе продуктов удавалось приготовить вполне добротные блюда, так и о ее методике заваривания чая. Хотя внешняя атрибутика и казалась англичанину несколько странной и не вполне соответствующей известным ему ритуалам – чего стоило одно только засовывание заварочного чайника под большую вязаную курицу! – однако результат превосходил все ожидания.

Вскоре все узнали о том, что произошло в туннеле возле огромной статуи. А Брейгель с Камохиным смогли изучить распечатку фантастического чата с Измаилом.

– Я бы этого Измаила… – процедил сквозь стиснутые зубы Камохин и сжал бумагу в кулаке. – Ну, никогда не скажет ничего толком! Одни загадки и намеки! Шарады и головоломки!

– Это Игра, – попытался успокоить приятеля Брейгель.

– Да пускай он катится со своей Игрой! – Камохин откинул бумагу. – Из-за него люди гибнут!

– Ну, пока что никто еще не погиб. И не Измаил начал Игру.

– Что за игра, Игорь? О чем вообще идет речь?

– Поверьте, Гелий Петрович, об этом вам лучше не знать.

– Почему?

– Вам это не понравится.

– Ну, мне много что не нравится, – пожал плечами Изюмов. – Однако ж я не уезжаю из страны.

– А у вас имеется такая возможность? – живо заинтересовался Лев Иммануилович.

– У меня сестра живет в Австралии, – гордо вскинул подбородок Гелий Петрович.

– Ну и как там? Еще не рвануло?

– Насколько мне известно, пока на всю Австралию только одна аномальная зона. Да и та где-то далеко в пустыне.

– Ну, значит, скоро новые появятся, – уверенно пообещал Лев Иммануилович.

– Хорошо, давайте уточним, что мы имеем, – вернул разговор в конструктивное русло Осипов. – Прежде всего наноботы, обитающие в особой, созданной специально для них среде, и киберпауки, которые, по всей видимости, занимаются транспортировкой наноботов. Задачей же наноботов является создание неподалеку от центра аномальной зоны некой гигантской статуи, которая, по всей видимости, является генератором мощной пространственно-временной аномалии.

– По всей видимости, не одной, а целой кучи пространственных и временных дефектов, накладывающихся друг на друга, – уточнил Брейгель. – По-моему, там все события могут происходить одновременно в одном и том же месте. И в то же время рассыпаться на множество мельчайших фрагментов, разбросанных по сторонам.

– А еще они могут лечить больных, – вставил Лев Иммануилович. – Я имею в виду наноботы.

– Да, такая функция в них тоже заложена, – согласился Осипов. – Так же как и знания человеческой анатомии и физиологии. Непонятно только зачем. Не для того же, чтобы строить статуи?

– Чтобы лечить бомжей, – предположил Орсон. – Внешне, по крайней мере, они выглядят как люди.

– И это дает нам ответ на вопрос, как связаны между собой бомжи и киберпауки, – заметил Брейгель.

– Ну и как же? – посмотрел на стрелка Осипов.

– Киберпауки лечат бомжей.

– Зачем?

– Не знаю.

– Тогда это не ответ. Кроме того, теперь у нас имеется третий элемент, который нужно как-то увязать с двумя предыдущими, – гигантская статуя, продуцирующая пространственно-временные возмущения. Если киберпауки доставляют наноботы, которые занимаются возведением статуи, то совершенно непонятно, при чем тут бомжи.

– Мне не дает покоя еще один вопрос. – Орсон наклонил голову, поднял руку и двумя широко расставленными пальцами помассировал брови. – Статуя – это генератор пространственно-временных возмущений. С этим мы вроде бы все согласны. Вертолет без проблем доставил нас в зону, а потом так же легко покинул ее. Видимо, статуи тогда еще не было. Или же она была слишком мала для того, чтобы оказывать какое-то заметное воздействие на пространство и время на значительном удалении. Но за нами вертолет уже не вернулся. И мы сами не смогли покинуть мусорную свалку. С временем тоже начались накладки. При этом на территории микрорайона подобные аномалии до нашего появления не отмечались?

Отвечая на вопросительный взгляд квестера, Игорь Петрович отрицательно качнул головой:

– Нет. Мы думали, что спасатели не могут добраться до нас из-за грязевого разлива.

– Все это подтверждает нашу догадку о том, что именно статуя является источником пространственно-временных возмущений.

– Так в чем же тогда вопрос? – спросил Камохин.

– Почему статуя? Как я думаю, генератор пространственно-временных возмущений вовсе не обязательно должен выглядеть как гигантская статуя человека в полный рост. Это может быть куб, шар, пирамида, яйцо… Да все, что угодно! Любая объемная геометрическая фигура. И чем проще, наверное, тем лучше. Мы же не засовываем компьютерные процессоры в копии скульптур Генри Мура.

– Быть может, это и есть ответ на вопрос о том, как связаны между собой киберпауки, бомжи и статуя? – задумчиво произнес Игорь Петрович. – Если статуя – это некий аппарат, которому можно придать любую внешнюю форму, то куб или шар будет самым простым решением. Для киберпауков. Но если для них форма не имеет никакого значения, быть может, она важна для бомжей?