Карла, что он продолжает удерживать свои позиции с тех пор, как он покинул Бервик. Его подготовка к следующей летней кампании началась за несколько недель до того, как Траквер прибыл в Уайтхолл. Король напомнил о необходимости выплаты в полном размере временного чрезвычайного налога – «корабельных денег», собиравшегося четвертый год подряд. Заказы на производство оружия были размещены в Гамбурге, в английских арсеналах тоже закипела работа по распоряжению короля, шло интенсивное строительство укреплений в Бервике, Карлайле, Халле и лондонском Тауэре. К большому облегчению короля, в разделенном на партии Лондоне лорд-мэром города был выбран его сторонник олдермен Генри Гарравэй. Имея в помощниках деятельного Вентворта и рассчитывая на деньги города – речь шла о займе в 100 тысяч фунтов, – король был уверен, что сможет справиться с мятежными шотландцами.

Лод, Гамильтон и Вентворт обратились к королю с еще одним важным предложением. Вентворт был отчасти обязан своим успехом в Ирландии контролю над ирландским парламентом. Он был уверен, что на подобный шаг, предварительно все тщательно спланировав, можно было пойти и в Англии. Среди тех, кто уговаривал Карла оставить свое возмущение деятельностью парламента и создать в Англии такой парламент, который смог бы проголосовать за предоставление субсидий королю для борьбы против шотландцев, громче всех звучал голос Вентворта. А тем временем он собрал королевских советников, чтобы они выказали свою преданность королю, ссудив его деньгами. Вентворт после десяти лет служения королю Карлу прекрасно знал, что почти все те люди, которые собирались за столом Совета, от Гамильтона и ниже по званию, весьма обогатились благодаря прямым дарениям и злоупотреблениям в управлении финансами. Для них пришло время помочь королю. Он полагал, что они легко могли бы собрать между собой 300 тысяч фунтов, и сам для начала сделал вклад в 20 тысяч фунтов.

Глава 2. Короткий парламент. Декабрь 1639 – май 1640

Твердую уверенность Вентворта, что он может управлять парламентом, можно было объяснить его личным опытом. Он не только управлял ирландским парламентом, но и едва не стал во главе последнего парламента Англии. В те дни он был одним из основных парламентских лидеров в оппозиции к короне, но его целью было достичь взаимопонимания с королем в интересах парламента. Он не смог этого добиться, потому что король и двор наотрез отказали в сотрудничестве; в связи с их неуступчивой позицией лидерство в палате общин вырвал из рук Вентворта более правый деятель – сэр Джон Элиот.

Теперь Элиот был мертв, и Вентворт знал или полагал, что знает из своего прежнего опыта, какой политический вес имели на тот момент парламентские лидеры – Джон Пим, Уильям Строуд, Джон Хэмпден, Дензил Хоулс. Также он знал, что теперь все зависит от сотрудничества короля (или его наместника, как в Ирландии) с теми депутатами в палате общин, которые понимают парламентскую стратегию и действуют в интересах короля. И верил, что будет возможно организовать влиятельную партию двора в палате общин, которая, если она найдет взаимопонимание с Королевским советом, сможет вытеснить старую оппозицию. Зная настроения в палате общин, Вентворт не сомневался, что сможет обеспечить это сотрудничество, и ждал созыва английского парламента в апреле. Получив разрешение короля, он назначил созыв ирландского парламента на март; послушное поведение последнего, на которое он мог рассчитывать, вполне могло послужить примером для Англии. Тем временем все его усилия были сосредоточены на активной подготовке к войне с шотландцами.

Был создан малый Военный совет для решения неотложных вопросов. В этот раз король, казалось, намеревался привлечь к работе только тех, кто прекрасно разбирался в военном и флотских делах. Нортумберленд был назначен главнокомандующим будущей армии, а государственный секретарь Уиндебэнк должен был исполнить деликатное поручение. Ему предстояло сообщить бывшему командующему лорду Арунделлу, что его исключили из состава Военного совета.

Уиндебэнк с пониманием отнесся к данному ему поручению. В ту зиму на его плечи свалилось великое множество дел, так как король сместил второго государственного секретаря сэра Джона Коука. Тому исполнилось 75 лет, он был человеком старомодным, медлительным и довольно упрямым. Его подозревали, возможно, несправедливо, что он брал взятки от голландцев; подобно тому, как это делал Коттингтон, общаясь с испанцами, и Уиндебэнк принимал взятки от всех. В связи с его отставкой место секретаря оставалось вакантным, что дало повод к интригам среди претендентов.

Уиндебэнк был слишком занят, чтобы еще он смог выполнять обязанности секретаря Военного совета, и, прежде чем будет выбран новый государственный секретарь, было необходимо поставить какого-нибудь опытного клерка на это место. Эта должность требовала доверия и не была денежной. И выбор пал на Эдварда Николаса, скромного человека, который полжизни провел на разных секретарских должностях при дворе. Королю выпал счастливый шанс в это тяжелое время взять на работу честного, старательного и верного чиновника, который был безупречным доверенным лицом королевской власти на протяжении двадцати катастрофических лет.

Военный совет, во главе с Вентвортом и секретарем Николасом, собирался регулярно три раза в неделю в течение всей зимы; король тоже присутствовал на заседаниях, но изредка. На бумаге проделанная Советом работа выглядела прекрасно. Оборонительные сооружения Тауэра были приведены в порядок, а строительство укреплений Бервика в основном завершено. В Халле должны были разместить воинские части, прибывшие из Ирландии. Несмотря на ненастную зиму с разрушительными штормами и частыми снегопадами, на наводнения в Эссексе и ближних пустошах, подготовка к военным действиям шла вполне удовлетворительно. В самом сердце страны Ковенанта король продолжал удерживать Эдинбургский замок, взятие которого было единственным положительным результатом Бервикского мирного договора. Гарнизоном Бервика командовал старый суровый воин Патрик Рутвен. До того, как закончилось перемирие с шотландцами, он успел пополнить гарнизон солдатами и провиантом, этого было достаточно, чтобы выдержать шестимесячную осаду. Время от времени тайно доставляли боеприпасы в бочках, внешне не отличимых от пивных.

Были намечены планы по производству шпаг в Англии в количестве 1000 штук в месяц, а также необходимое количество мушкетов, легких пушек, пороха и ядер. Другое оружие должно было быть закуплено за границей, им предстояло вооружить армию в 35 тысяч пехотинцев и 3 тысячи кавалеристов. Были заказаны переносные печи по выпечке хлеба и небольшие мукомольные мельницы. Некоторые изобретатели подавали оригинальные предложения для армии, которые тут же рассматривались, например, приспособление, позволявшее одному человеку производить одновременный выстрел из 200 мушкетов. Предпринимались меры против тех офицеров, которые ради получения денег предоставляли фальшивые списки якобы завербованных солдат. За подобное преступление полагалась смертная казнь, но в итоге подход к таким правонарушениям был более либеральным. Нехватка