– И что ты сможешь сделать, слабак? Что? Особенно теперь, когда ты лишил и себя и сестру поддержки магических амулетов лавы? Ты не сможешь мне помешать короновать тебя и заставить лично насладиться муками умирающих из-за тебя твоих подданных.

– Почему из-за меня?

– Потому что лишь твои амбиции причина происходящего. И ты удовлетворишь их полностью! Ты хотел решать судьбы своего народа, так радуйся, твое желание будет исполнено! Лишь твое имя будет на губах каждого умирающего гамаэльта, и он будет знать, что именно ты решил его судьбу таким образом! Это будет великолепно! Только не разочаруй меня, мальчик, не сойди с ума до того, как я успею заставить последнего в жутких муках распрощаться с жизнью!

– Ты не заставишь меня на это смотреть! Я скорее покончу с собой, чем доставлю тебе такое удовольствие!

– Попробуй! – Къяра сжала сильнее его плечи, и принц, вздрогнув, застыл в недвижимости. – Ну что же ты не пробуешь? – рассмеялась она, а потом отстранилась и повернулась к так и не посмевшей подняться с пола Лорилейне: – Что ж, пришло время расплатиться за потакания всем прихотям брата, девочка, и исполнить его последнюю прихоть. Готовься, выполнить ее тебе будет непросто! – она вытянула вперед руку.

– Не смей! Не смей! – не в силах пошевелиться принц просто зашелся в крике. – Остановись! Остановись, молю тебя! Делай со мной что хочешь, только ее не трогай!

– С чего это мне останавливаться? – обернулась к нему Къяра.

– Она приняла твою власть, она не перечила тебе ни в чем! С чего ты так жестока к ней? Злишься на меня, так меня и казни!

– Она не воспитала в тебе ни должного почитания власти, ни сострадания к собственному народу ни даже к себе самой. Ты – эгоист и интересует тебя лишь собственный имидж и личные интересы. Так что она получает то, что заслужила, а ты то, что столь страстно жаждешь. Обожаю выполнять подобные желания и давать насладиться ими в полной мере.

– Я не желал такого!

– Желал! Желал! Желал показать какой ты герой, и что сестра для тебя ничего не значит. Ее власть для тебя – пустые слова, а сама она – пустое место. Вот это ты сейчас и докажешь! И мне и себе!

– Ты лжешь! Ты все лжешь! Она не пустое место для меня, я люблю ее и ничего такого доказывать тебе не буду!

– А придется! Одно из двух тебе доказать точно придется, или то что любишь ее и почитаешь ее власть, или то, что абсолютно спокойно перешагнешь через нее, теша свою гордыню и амбиции.

– Я сделаю все, что пожелаешь, лишь не трогай ее… Признаюсь на совете, что виноват в том, что проход лаве открыл и в том, что сейчас под рукой мы твоей, и колени преклоню… Хочешь, вообще лишь на коленях перед тобой ползать буду? Лишь ее не трогай… очень тебя прошу, – хрипло выдохнул он, нервно кусая губы.

– Ты действительно признаешь мою власть? – недоверчиво посмотрела на него Къяра.

– Да! Да! И твою и ее, если ее правительницей оставишь, только не трогай ее…

– Это искреннее заявление или очередная хитрость? Если вновь лицемеришь и хитришь, то учти, мальчик, я хитрости не терплю, и если только попытаешься лукавить и плутовать, живьем всю шкуру спущу и о смерти, как о милости, тебе очень долго меня молить придется, да и сестрице твоей тоже.

– Да не посмею я плутовать, не посмею… Чем угодно поклясться могу.

– Вот сестрицыным здоровьем и клянись. Ей первой достанется, если еще хоть раз чем прогневаешь меня.

– Клянусь, ее и своим здоровьем клянусь, любой Ваш приказ выполню и лукавить больше не посмею.

– Что ж, попробую поверить, только не надейся, что проверять не стану. Поэтому перед тем как клятву нарушить сестрицу лучше самолично прикончи, чтоб мучиться ей долго не пришлось. Я не люблю дважды на одном месте спотыкаться. Понял?

– Понял. Вы умеете доходчиво объяснять, – подавленно пробормотал принц и потупился.

– Радует, что гонор еще не все мозги у тебя отшиб, – усмехнулась Къяра и, взмахом руки сняв с принца заклятье недвижимости, стремительно удалилась.

Шагнув к сестре, Ренгальт помог ей подняться с пола.

– Как ты?

– Лучше всех, – скривила она в грустной усмешке губы.

– Не злись, – брат осторожно коснулся ее плеча. – Что ты злишься? В результате-то все получилось именно так, как ты хотела. Я принял ее власть. Тебя она не тронула…

– Ты прошел по самому краю, Ренгальт. Нас вновь спасла лишь ее милость, и ощущать это мне крайне неприятно. При этом она явно очень сильно раздражена, и любая оплошность может стоить всем нам очень дорого.

– Я постараюсь ее больше не злить.

– Да неужели?

– Постараюсь, постараюсь, сказал же… – зябко повел он плечами, потом уперся взглядом в сестру: – Как думаешь, она бы действительно сделала то, о чем говорила?

– Легко и не напрягаясь, – кивнула в ответ та.

– Вот стерва…

– Думаешь, стерва могла не исполнить угрозы? На мой взгляд, будь она стервой, ты бы сейчас не со мной разговаривал, а молил ее о смерти в пыточной камере. Она же наоборот несказанно лояльна, но если тебе недостанет ума это оценить, то что-то мне подсказывает, что такое поведение она посчитает неуместным и откажется от него.

– Все так запуталось, Лори, – он порывисто обнял ее и уткнулся лицом в волосы, разметавшиеся по плечам.

– Мы выпутаемся, обязательно выпутаемся, Рени, – обняла она его в ответ. – У нас все получится, лишь перестань себя накручивать против нее. Прими с благодарностью ее помощь, и возможно, она станет для нас не столь обременительной, как могло бы оказаться. Постарайся сконцентрироваться на положительных моментах, проникнуться истинными чувствами к ней. Ты ведь понял, она чувствует внутренний настрой и даже потаенные мысли.

Потершись щекой о ее волосы и вдохнув их приятный аромат, он задержал на несколько секунд дыхание, потом медленно выдохнул и, отстранившись, заглянул сестре в глаза:

– Думаешь, я сумею проникнуться к ней искренней симпатией?

– Это единственный выход. Иначе она превратит нашу жизнь в сущий кошмар.

– Ладно. Я приложу максимум усилий.

Къяра стояла у окна в трапезной и, глядя на суету на дворцовой площади, пыталась определиться со своими чувствами, которые в ней вызывал этот юркий и ловкий народец. С одной стороны гамаэльты были на редкость сообразительны и работящи. Изобретенные ими механизмы, для передвижения внутри горы и добычи полезных ископаемых, потрясали воображение. Это не могло не вызывать уважение. Однако, с другой стороны лукавство и хитрость, светившиеся во взгляде