– это уж точно. Как глупо все со стороны… Почему он не может просто отвязаться? Надо было ударить его в колено и сбежать, чтобы не мог преследовать.

Нина постучала.

– Как я выгляжу? – прочистил горло Веласкес, поправляя одежду.

– Как тот, из-за кого мне перестанут доверять.

– Расслабься, Дженовезе. Считай это моральной компенсацией за сегодняшний удар, из-за которого я какое-то время не мог дышать.

– Если у тебя дурные намерения, клянусь, следующий удар тебе не пережить…

Дверь отворилась, на пороге возникла приятная женщина в джинсах и темно-зеленом свитере под горло – точно такого же оттенка, как вязаная шапка Сета. Она хорошо выглядела для своих лет, пожалуй, благодаря небольшому лишнему весу, скрывающему морщины, свойственные ее возрасту. А еще ее молодили роскошные черные волосы – густые и распущенные, длиной до плеч. Гены видно сразу.

– Здравствуйте, миссис Ридли. Мы одноклассники Сета, решили зайти к вам в гости, проведать и узнать, не нужно ли чего. Меня зовут…

– Нина Дженовезе, – улыбнулась женщина, и именно в тот момент на ее лице солнечным бликом скользнуло неуловимое сходство с сыном.

– Вы меня знаете?

– Конечно. А вас, юноша, вижу впервые.

– Меня зовут Рамон Веласкес, я из параллели. Прибился к Нине по собственной инициативе, пока она шла сюда. Я недавно перевелся…

Даже по голосу было слышно, что парень «поплыл». Он и так болтлив, но сейчас готов был выдать о себе все. Миссис Ридли поправила волосы одной рукой, а второй распахнула дверь пошире, приглашая их внутрь. Вот теперь пути назад точно нет, подумала Нина обреченно, пока мы шли сюда, еще можно было повернуть, но не сейчас. Оставив их раздеваться в прихожей, женщина ушла на кухню, включила электрический чайник и принялась убирать со стола.

Нина пыталась найти в ней следы родства с Сетом, кроме улыбки и цвета волос. И довольно скоро пришла к выводу, что оба они хороши в том, чтобы делать свои эмоции менее интенсивными.

Снимая куртку, Рамон незаметно толкнул Нину локтем и поводил пальцами над своим лицом, кивая в сторону кухни.

– Вы с ней чем-то похожи, – шепнул он. – Теперь понятно, почему Сет к тебе… – Он осекся и прикусил язык.

– Что ты сказал?

– Мы купили шоколадных конфет, миссис Ридли. Надеюсь, вам понравится, я сам выбирал!

– Проходите на кухню, ребята. Я заварю кофе.

– Ну и хитрюга, – покачала головой Нина, глубоко вдохнула и отправилась за ним.

Кухня была небольшая, хорошо освещенная, в серо-бежевых тонах. Здесь Сет завтракает каждый день, прежде чем отправиться в школу, – мимолетно подумала Нина, усаживаясь за стол. Миссис Ридли уже разливала кофе. Интересно, есть ли у него личная кружка и как она выглядит…

– Есть какие-нибудь новости?

– К сожалению, ничего нового. Говорят, ведется следствие, какие-то экспертизы. Всего три дня прошло, а для полиции это как три минуты.

– Отпустили бы под домашний арест.

– Я тоже об этом думала. Не хотят. Боятся чего-то или выжидают. Там есть один офицер, мне кажется, у него к моему сыну личная неприязнь. Он добивается для него жестких условий и даже разговаривать со мной отказывается. Свидания тоже запретил, якобы временно, а там – кто его знает.

– Не имеет права, – вспылила Нина, сжав кулаки на вязаной салфетке.

Миссис Ридли разочарованно махнула рукой.

– Видимо, имеет. А если нет, то им никто не указ. Я свое отплакала, отнервничала. Только ждать остается.

– Поэтому мы и пришли поддержать вас. Главное, что он жив и здоров, а остальное наладится. Просто знайте, что в школе у него есть друзья. – Рамон был на удивление паинькой, глаза сами собой округлялись, а брови ползли на лоб.

– Спасибо, ребята. Я так хотела, чтобы на новом месте всего этого больше не было.

– Что вы имеете в виду?

– Я не уверена, что нам стоит такое спрашивать, – зашипела Нина.

– Это не первое задержание. За что он только в участок ни попадал. То подерется с кем-то, то свяжется с плохой компанией и за опасную работу возьмется, то на ровном месте так вспылит, что просто спасайся.

– О да, – закивал Веласкес, – это я буквально на собственном хребте испытал.

– Отчасти мы поэтому и переехали. Хотели начать с чистого листа. Но Сет, очевидно, взялся за старое… Или его заставили.

– Так откуда вы меня знаете? – спросила Нина, пытаясь перевести тему. Ей не хотелось, чтобы Веласкес собрал на Сета компромат.

– Видела в школьном альбоме. Сет немножко о тебе рассказывал.

– Надеюсь, хорошее.

– Говорил, что ты очень умная и смелая.

– Что за эпитеты такие? Умная, смелая. Лучше бы сказал, что ты симпатичная, – возмутился Рамон.

– Наоборот, – мотнула головой Нина. – Я рада, что он не сказал ничего подобного. Здорово, что кто-то ценит мои внутренние качества, а не внешние. Я это уважаю.

– Думаю, ты ему и правда симпатична. – Тут женщина испуганно взглянула на Рамона, будто опомнилась. – Ох, простите! Глупости говорю, не обращайте внимания.

– Мы не вместе, – успокоил тот. – И мое сердце абсолютно свободно. А о симпатии Сета я и сам догадывался.

Нина покраснела, взглядом транслируя ему свое желание убивать.

– А я все думаю, почему он такой спокойный и мягкий стал, как перевелся в эту школу… Даже питомца завел. Вообще на себя не похож! Читает что-то все время…

– Спокойный и мягкий? Ну, не сказал бы. – Веласкес потрогал плечо, будто разминая.

– Нет, правда. Исчезла прежняя резкость. Манера держаться и даже сам взгляд стали другими. А ты что думаешь, Нина?

– По поводу?

– Есть у Сета к тебе интерес, как считаешь?

Она сидела с пламенеющими ушами, а кончик носа, наоборот, обледенел, будто погрузился в сугроб.

– Мы просто приятели, я никогда о таком не думала.

– И не было никаких сигналов? – наседал Рамон.

– Хочу проведать Бродягу, – капитулировала Нина, хотя этих двоих наедине оставлять было нельзя.

– Кого-кого?

– О, ты и это знаешь? Она спит в его комнате. По коридору до конца, наверх и направо. Очень скучает по нему. Все время у него торчит, ждет, когда он вернется. Она без него не может, очень уж физически к нему привязана.

Поблагодарив, Нина сбежала из-за стола. Ну, Веласкес, ну, паршивец. Ты мне за это ответишь. Предупреждала же: без глупостей.

В комнате все было по-прежнему, только не горели гирлянды. Нина нащупала выключатель и клацнула им. Кошка спала на подушке, свернувшись улиткой, и с появлением визитера приоткрыла глаз и дрогнула пушистым ухом, но с места не двинулась.

– Привет, Бродяга, – тихо поздоровалась Нина и стала осматривать комнату.

Ноги сами понесли ее к книжному стеллажу. Видар говорил: хочешь узнать человека по-настоящему –