в движение, и он медленно, ох как медленно поднял глаза и посмотрел на меня.

Я уже не знала, что сказать, поэтому предпочла промолчать. Мне хотелось обнять его, сказать, что есть в жизни вещи, которые нам не дано преодолеть. Вместо этого я убрала руку и стала ждать. Несколько мгновений спустя он глубоко вздохнул и снова заговорил, но теперь его голос звучал немного иначе – более хрипло, что ли.

– Спасибо, что поговорила с отцом! И за то, что сказала.

Он слышал меня. Я отмахнулась:

– Пустяки! Это же вправду так.

– Это не пустяки, – мягко возразил он. – Он позвонил и спросил, когда может навестить нас. Я знаю, что это благодаря тебе.

– Я рада, что он принял мои слова близко к сердцу. Но если серьезно, то это не составило труда. Видел бы ты мою бывшую свекровь! У меня большой опыт.

Его взгляд переместился на мои губы, голос стал тихим:

– И спасибо за все, что ты делаешь для Эйма!

– Я его обожаю! Только ты не подумай лишнего. Он славный, добрый парнишка, а я старая одинокая тетка, к которой он немного расположен. Если честно, я думаю, он просто скучает по маме, и я для него что-то вроде материнской фигуры, поэтому он меня терпит.

– Это не так.

Уголки его рта тронула улыбка.

В моей голове назрел вопрос. Возможно, потому что Роудс пребывал в хорошем настроении, а я не знала, когда представится следующая возможность спросить об этом. Или просто потому, что я любила совать нос в чужие дела и ничем не рисковала, разве что наткнуться на недоуменный взгляд. Но я решилась.

– Можно задать личный вопрос?

Он на мгновение задумался и кивнул.

Ладно.

– Не отвечай, если не хочешь, но… Ты когда-нибудь задумывался о женитьбе?

Судя по выражению лица, такого вопроса он не ожидал.

Я поспешила объяснить.

– Потому что Эймос у тебя появился… нетрадиционным способом. Когда ты был очень молод. Сколько тебе было, когда твой друг и его жена попросили тебя стать донором? Двадцать шесть? Или ты уже тогда хотел стать отцом?

Он понял вопрос и ответил не раздумывая.

– Нам было лет по двадцать, когда Билли получил серьезную травму, катаясь на горном велосипеде. Он повредил себе…

– Яички? – предположила я.

Он кивнул:

– Его жена старше нас всех на восемь-девять лет. Да, в то время все делали такое же лицо. Джонни не сразу свыкся с мыслью, что его друг и старшая сестра вместе. И именно по этой причине они уже тогда хотели ребенка. В детстве я часто бывал у них… потому что не хотел идти домой, – будничным тоном произнес он. – Отвечая на твой вопрос: я никогда не задумывался о женитьбе. Обязательств я не боюсь, но разочаровываться не хочу.

Это мне доводилось слышать. Но я знала, что не все такие.

Роудс продолжал говорить. Его глаза скользнули по моему лицу.

– У меня не было длительных отношений. В старшей школе была подруга, которая бросила меня через два года. И потом я несколько раз встречался с девушками, но все это было несерьезно. Нужно было выбирать – заниматься карьерой или строить с кем-то отношения, и я выбрал карьеру. По крайней мере, так было, пока не появился Эймос. И тогда он вытеснил все.

Эймос стал важнее карьеры. Мне хотелось всхлипнуть, но я сдержалась.

– Я всегда любил детей. И думал, что однажды стану хорошим отцом. Поэтому, когда они обратились с просьбой, я решил, что это мой единственный шанс обзавестить семьей. Единственная возможность понять, что я могу быть лучшим родителем, чем мои собственные. Что могу стать тем, о ком мечтал сам.

Роудс пожал плечами – выглядело это тягостно, и у меня защемило сердце.

Поэтому я сказала единственное, что пришло в голову.

– Понимаю.

Потому что так и было.

После того, что случилось с мамой, единственное, чего мне хотелось, – это стабильность. Быть любимой. Любить самой. Иметь отдушину. Но, в отличие от него, по крайней мере в одном смысле, я посмотрела не в ту сторону. И цеплялась за ложные причины.

В жизни есть вещи, которые нужно доказать самой себе. Сюда я приехала именно с этой целью. Я поняла.

Роудс пошевелился и вдруг непонятно почему спросил:

– Твой бывший изменял тебе?

На этот раз ощущения удара в лицо не возникло. От вопроса. Когда по пути через Юту я неделю тусовалась с бывшим роуди Кэдена, он спрашивал меня о том же – и ощущение было именно такое. Думаю, главным образом потому, что где-то в глубине души я жалела, что все было не настолько просто и плохо поддавалось легкому объяснению. Женщины всегда вешались на Кэдена – ничего удивительного в этом не было.

И хотя самоуважения у меня, по выражению дяди, хватило бы на десятерых, но, к счастью, я была слишком уверена в его чувствах, как говорила тетушка. Я знала лучше. Чтобы Кэден изменял мне? Да быть того не может! Ведь он любит меня – по-своему. Я никогда не ревновала, даже если была вынуждена стоять в сторонке, а женщины хватали его за руки и задницу и напирали внушительным бюстом.

Мне не раз хотелось, чтобы он изменил. Потому что тогда конец наших отношений имел бы логическое оправдание. В глазах окружающих измена – это понятно, и, как правило, она влияет на отношения.

Но произошло не это.

– Нет. Однажды мы взяли тайм-аут. Я знаю, что он целовался с кем-то, но на этом все.

Более вероятно, что хреновая идея, которую он пытался мне внушить, пришла в голову миссис Джонс. «Мама считает, что мне нужно с кем-нибудь засветиться. Бывать на людях. А то появились посты – ну, сама знаешь… Что я по мальчикам. Она считает, что мне следует с кем-нибудь встречаться. Чисто по-дружески! Я бы никогда не поступил так с тобой. Это для пиара, красотка. И все».

И все.

А на самом деле тогда он отбил первый кусочек моего сердца. Дальше пошло-поехало: я спросила, а может, я тоже сделаю вид, что с кем-нибудь встречаюсь. Он покраснел и сказал, что это не одно и то же. Бла-бла-бла, мне уже было все равно. В итоге я сказала: «Черт с тобой! Делай что хочешь, но моей ноги здесь больше не будет». Он продолжал настаивать, что все совсем не так, но в конце концов…

Сделал, как хотел: пошел на свидание, решив, что я блефую. И я ушла.

Я прожила у Юки три недели, и тут он объявился и начал умолять меня вернуться назад. Клялся, что такого больше не повторится. Просил прощения.

Сказал, что целовался с Тэмми Линн Сингер и чувствует себя ужасно.

– Тогда почему вы развелись?

Вот уж не думала, что голос Роудса может звучать настолько низко.

Мне ужасно не хотелось ему лгать, но следовало сформулировать это так, чтобы не сказать