В жаркий июльский день в своем рабочем кабинете в Ясеневоруководитель советской разведки Владимир Крючков принимал начальникаспециального управления по работе с нелегалами генерала Дроздова. И хотя вкабинете работали мощные кондиционеры, Крючков был не в настроении. Он всевремя постукивал костяшками пальцев по столу, что выдавало его нетерпение. Кего чести следует сказать, что это было единственным признаком раздражения,которое он обычно себе позволял.

— Мы держим на свободе этого мерзавца уже полтора месяца, —жестко сказал он Дроздову, — и каждую неделю вы приходите ко мне и просите нетрогать его. А «Юджин», между прочим, все это время сидит в тюрьме ФБР. И мыничего не можем узнать о его судьбе. Так почему мы должны разрешатьГордиевскому думать, что ничего не произошло? Я уже приказал Грушко арестоватьего сразу, как только он вернется из санатория.

— Владимир Александрович, — с понятным волнением произнесДроздов, — мы сорвем всю игру. Тогда «Юджину» уже никогда не выйти из тюрьмы. Адля нас сейчас он очень важен. Его информация по проектам «звездных войн»Рейгана неоценима. Если мы потеряем такой источник… Боюсь, мы его не скоровосстановим.

— Мы его уже практически потеряли, — заметил Крючков.

— Нет, — убежденно ответил Дроздов, — не потеряли. Легенда у«Юджина» абсолютно убедительная. В Болгария сидят наши люди и там уже побывалиамериканские представители из посольства. Болгары знают, что они работают наЦРУ. Там все было сработано очень чисто. Одному из агентов даже дали настоящуюфотографию «Юджина», снятую двадцать пять лет назад. Теперь они могут проводитьдаже антропологические измерения.

— Это еще не доказательство.

— А его дядя в Измире? А его тетушка? А все егородственники? А жена и сын в Америке? Наконец, известный на всю страну тесть.Владимир Александрович, легенда продумана почти идеально. Американцы ничего ненайдут, уверяю вас.

— С женой он, кажется, развелся? — спросил Крючков.

— Да, но развод, был оформлен по ее инциативе. Наши аналитики,просчитав все варианты пришли к выводу, что развод возможен. Это еще большеукрепило его легенду.

— Вы считаете, что аморальный тип не может быть нашимагентом, — понял Крючков, — по-моему, это безобразие. Очень примитивный подход.

— Главное, что так подумают американцы. Они ведь знают нашистрогие критерии, — пояснил Дроздов, — у «Юджина» ничего не может быть. Правда,по нашим сведениям он летал в Техас, но видимо, у него были какие-то дела наюге.

— Как его связной?

— Жив, здоров. Его никто не трогал.

— Не хватает еще потерять и его, — проворчал Крючков,помнивший о судьбе первого связного «Юджина».

— Ему удалось передать сообщение «Юджину» о консервации, —сообщил Дроздов, — никаких связей у него сейчас нет. Он абсолютно чист.

— А если к нему применят какие-нибудь психотропные средства?

— Не посмеют, — сразу ответил Дроздов, — у него два лучшихадвоката. Будет скандал на всю Америку. Без явных доказательств не посмеют.

— Но почему тогда они на него вышли?

— Видимо, просчитали варианты. База НАТО, подводные лодки, окоторых сообщал Гордиевский, подводный кабель, подключение к нашим линиям — обовсем этом мог знать «Юджин».

— Опять Гордиевский, — у Крючкова портилось настроение, едваон слышал эту фамилию. Нужно было понять этого черствого, сухого, педантичногогенерала, патриота до мозга костей и порядочного человека. Он не любилпредателей в собственном ведомстве. Он их ненавидел.

— Поэтому его нельзя трогать, — терпеливо пояснил Дроздов. —Сейчас англичане явно готовят ему побег. Нужно, чтобы он ушел в Лондон. И тогдавсе будет правильно.

— Отпустить предателя? Над нами все будут смеяться.

— У нас просто нет другого выхода. Как только Гордиевскийокажется, в Лондоне, это будет означать, что наша информация о базах НАТО ипродвижениях подводных лодок была получена случайно и никак не связана сдеятельностью нашего агента.

— А операция «Айви Беллз»? — напомнил Крючков. — Они ведьпрекратили проверку. Подлец Гордиевский успел им сообщить, что мы знаем все поподводным кабелям.

— Вот именно. И для этих целей мы предусмотрели специальныйвариант, — ответил Дроздов, — его разрабатывали сразу несколько отделов.

— Какой вариант?

— Операция «Дрофа». Я вам докладывал об этом.

— Да, помню, — недовольным голосом ответил Крючков, — но этовообще безумие. Соглашаться на такую авантюру.

— Владимир Александрович, — убежденно произнес Дроздов, — мывсе просчитали. Риска почти никакого нет.

— Вам так кажется. Кого вы подобрали на эту неприятную роль?— Дроздов назвал фамилию. — Почему его?

— Он подходит больше других. Есть какая-то неуверенность,скрытый надлом. В общем психологи с ним поработали.

— А если он сломается на самом деле?

— Тоже не страшно. Какая разница, какими мотивами он будетруководствоваться. Главное, что он расскажет американцам все, что ихинтересует. В том числе и по операции «Айви Беллз».

— Как мне все это не нравится, — Крючков встал из за стола иначал ходить по кабинету. Дроздов внимательно следил за ним.

— Значит, Гордиевского трогать не будем. — обернулся к немуКрючков.

— Нельзя, Владимир Александрович, он должен добраться доангличан живым и невредимым.

— Я должен буду согласовать этот вопрос с ВикторомМихайловичем, — наконец, неохотно дал свое согласие Крючков.

Дроздов молчал.

Крючков вернулся к столу. Снова сел в кресло.

— Одни жизнью своей рискуют, а другие… И ты хочешь, чтобы мыего отпустили.

Крючков редко обращался к кому-либо на «ты» и делал этотлишь в минуту откровенности со своими офицерами. Дроздов это знал.

— Мы выиграем значительно больше.

— И с этой «Дрофой» не все ясно, — махнул рукой Крючков, —ты когда-нибудь про такое слышал?

— Поэтому мы и спланировали всю операцию, — ответил Дроздов.

— Сколько лет этот американец работал на нас? — спросилвдруг Крючков.

— Больше пяти, — нехотя ответил Дроздов, — он проходил пошестнадцатому управлению. Вы ведь знаете, какая у них секретность. Хорошо, еще,что отдел пошел нам навстречу и согласился на эту операцию.

Шестнадцатое управление КГБ СССР занималось перехватом иэлектронной разведкой. В самом ПГУ был шестнадцатый отдел, занимавшийся этимже, но против шифровальных служб Запада. Как правило, агенты Шестнадцатогоуправления считались наиболее важными и никогда не выходили на контакты сместными резидентами ПГУ в местах своего жительства. Шестнадцатое управление ишестнадцатый отдел использовали только своих курьеров и встреча происходилитолько в нейтральных странах.