Кроме Кэвеноу и Эшби в допросе должен был участвоватьпрокурор Джеймс Фэннер. Молодой, красивый, излишне самоуверенный, он заранеесчитал, что это дело станет точкой нового отсчета его карьеры, сделав егоизвестным и знаменитым на всю страну. Силы были равными. Трое против троих.Кемаль вошел в комнату вместе со своими адвокатами.

Пока прокурор и адвокаты перечисляли друг для друга всеюридические формальности данного дела, оговаривая и свое участие, и свои права,он внимательно следил за Кэвеноу и Эшби. По тому, как сидел сам Кэвеноу, онпонял, что это был его кабинет и, значит, темнокожий обвинитель — представительФБР. А вот второй человек, молча сидевший в углу его очень интересовал. Кемальпонимал, что он должен предупредить ЦРУ и поэтому сразу решил, что это главныйего соперник.

— И теперь нам хотелось бы знать, какие конкретные обвинениявы можете предъявить нашему клиенту? — торжественно спросил Розенфельд.

— Мистер Кемаль Аслан, — напыщенным тоном ответил прокурор,— обвиняется в том, что его деятельность нанесла ущерб Соединенным Штатам. Онобвиняется в сотрудничестве с разведывательными органами Советского Союза.

— В таком случае, изложите ваши конкретные обвинения, —сразу потребовал Розенфельд.

Фэннер оглянулся на Кэвеноу и тот вмешался в разговор.

— Должен вам сказать, господа, что мы уже давно ведемрасследование с целью установить, кто именно передавал русским очень важнуюинформацию о наших военных поставках. Целый ряд фактов указывал, что этотчеловек имеет прямой доступ к предприятиям в Калифорнии и Техасе. Нам удалосьвыйти на связного этого агента, некоего Тома Лоренсберга. Но он ушел от нас вНью-Йорке в начале прошлого года.

— Вы как всегда сработали блестяще, — не удержалсяРозенфельд. Он знал, как важно вывести из себя обвинителя уже на первом этапедопроса.

Кэвеноу не смутился. Он чуть запнулся, но продолжалспокойным, размеренным тоном.

— Однако в результате наших поисков мы, наконец, смоглиустановить не только мистера Лоренсберга, но и человека, через которого шлидонесения резиденту советской разведки. Это был некто Сюндом, шведскийдипломат, ставший мостом между Лоренсбергом и резидентом.

При слове «дипломат» Розенфельд переглянулся со Страумом.

Прокурор нахмурился. Он понял, что сейчас будет.

— Вы не арестовали Сюндома? — спросил Страум, не сомневаясьв ответе.

— Нет, — Кэвеноу стоило больших трудов сдерживаться, — мы неимели права его арестовывать. Он был дипломат и мы просто выслали его изстраны, объявив персоной «нон грата».

— Значит, мы не можем привлечь его в качестве свидетеляобвинения, — уточнил Розенфельд.

— Не можем, — согласился Кэвеноу и, спохватившись, добавил,— но нам и не нужно.

— Мы вас слушаем, мистер Кэвеноу, — улыбнулся Страум, —просто пока я не вижу никакой связи этих шпионов с нашим подзащитным.

Кэвеноу оглянулся на Эшби и, заметив его непроницаемое лицо,ничего не сказал. Фэннер поспешил ему на помощь.

— У Федерального Бюро Расследований имеются вескиедоказательства для утверждения причастности мистера Кемаля к подрывнойдеятельности против Америки.

— Мы пока их не получили, — заметил Страум.

— Нам удалось установить, — продолжал Кэвеноу, — чтопередача очередного донесения состоится в Балтиморе, куда отправился Сюндом. Носам мистер Лоренсберг был в это время в Детройте, куда он прилетел рано утром иоткуда вылетел затем в Нью-Йорк.

«Они проверяли по билетам, — понял Кемаль, — как глупо, чтомы этого тогда не учли. Но как им удалось вычислить меня?»

— Мистер Сюндом приехал в Балтимор и остановился в отеле«Тревел Плаза», рядом с которым была расположена закусочная «Мак-Дональдс». Попредложению связного, позвонившего из Нью-Йорка, мистер Сюндом должен был взятьпакет, прикрепленный к одному из столиков с внутренней стороны. Что он исделал. Затем выехав в Нью-Йорк.

— И вы его не остановили? — уточнил Розенфельд.

— Нет, — вынужден был сказать Кзвеноу. Он уже понимал, вкакую юридическую ловушку попал. Не рассказывать же этим типам о подключении коперации ЦРУ, о просьбах английской разведки, обо всем, что тогда случилось вБалтиморе. А если не рассказывать, то вся ого история с этим конвертомвыглядит, по меньший мере, некорректно. Но рассказывать он не имел права.

— Значит, мистер Сюндом благополучно отвез конверт? — уточилРозенфельд. — Можно узнать, почему вы его не остановили?

— Из оперативных соображений, — глухо ответил Кэвеноу, — унас были свои планы.

— Предположим, — согласился Розенфельд, — но мы пока не услышалиглавного. При чем тут мистер Кемаль Аслан?

— Дело в том, что связной Том Лоренсберг позвонил изНью-Йорка, предложив мистеру Сюндому забрать конверт. У нас есть пленка сразговором и фиксированное время разговора. Если хотите, можете ее прослушать.

— Обязательно, — быстро сказал Розенфельд, — обязательнопослушаем.

Кэвеноу снова посмотрел на Эшби и включил стоявший перед ниммагнитофон. Раздался знакомый голос Тома. Кемаль закрыл глаза.

— Мистер Сюндом, оденьтесь, спуститесь вниз и ждите моегозвонка рядом с портье.

Розенфельд переглянулся со Стаумом. Пока все шло нормально.Раздался другой голос:

— Отель «Тревел Плаза».

— Позовите мистер Сюндома, — снова сказал Том.

И через несколько секунд снова:

— Повернитесь лицом к улице. Вы видите перед собой огни —напротив отеля есть закусочная «Мак-Дональдс». Войдите туда и сядьте за крайнийправый стол у окна. Под столом прикреплен конверт. Он ваш. Вы все поняли?

Кэвеноу выключил магнитофон и уже перехватывая инциативу, недавая возможности Розенфельду задать какой-нибудь вопрос, продолжал:

— Через минуту Сюндом взял конверт. Но все дело в том, чтосам конверт был прикреплен туда за десять-пятнадцать минут до разговора, иначебы его просто обнаружили. Вот показания миссис Грант, которая видела, какнезнакомый мужчина сидит с конвертом в руках за столом. Обратите внимание, тамуказано время.

Он передал показания свидетеля Страуму, и продолжалговорить:

— Мы справедливо сделали вывод, что мистеру Тому Лоренсбергуявно помогал еще один человек. И этот человек должен был иметь водительскиеправа штатов Техас, Нью-Йорк, Пенсильвании, Мэриленд. Вот данные компьютерногоанализа. Это мог быть только мистер Кемаль.

— Это не доказательство, — возразил Страум, возвращая листкибумаги с показаниями миссис Грант, — кроме того она здесь ясно указывает, чтоне видела лица этого мужчины.