новый расклад. По-моему, отличный беспроигрышный вариант!

«Да уж, мыслит она нетривиально…»

— Или ты мне не веришь? Ну, что всё это из лучших побуждений? Думаешь, я обманываю, притворяюсь? — Алиса пристально посмотрела на меня, словно пытаясь прочесть мысли.

Я не отставал, пытаясь разгадать её.

«Нет, ну не похоже, что меня пытаются обвести».

— А когда Мику у меня спросит, зачем я милуюсь с её лучшей подружкой, мне что ответить?

Алиса усмехнулась:

— У тебя есть отличное алиби! Стенгазета! Уля там придумала лихо закрученный сюжет — любая мелодрама позавидует! Поэтому мы для достоверности и притворяемся влюблёнными. Нам же нужны слухи! Вот и…

После объяснений Алисы её действия и правда стали казаться логичными. Тревожные мысли о том, что Мику немедленно разорвёт со мной все отношения после этой романтической прогулки, немного отступили.

«Выходит, я ничем не рискую, и при этом Анна, возможно, наконец оставит попытки сблизиться со мной, испугавшись соперничества с Алисой. То, что, в общем-то, и требовалось».

— И я там главный герой?

— А что? Жалко, что ли? Тебя в лагере всё равно никто не знает. И ты никого. Какая тебе разница, что незнакомые ребята прочитают в той заметке? О каком-то вымышленном странном новичке. И что? Тебя это вообще никак не касается! Не находишь? Да и повесят её в последний день. После этого все разъедутся. И никто тебя больше не увидит…

Алиса внимательно посмотрела на меня:

— Ты же не из нашего города? Издалека приехал? Тоже, наверное, с далёкого Севера, как Ясенева. Если судить по одежде.

— Да… издалека.

Я почесал переносицу, задумчиво глядя вдаль.

— Если так подумать — и правда, мне должно быть всё равно, что вы там напишите.

«Меня тут вообще вскоре может не стать… Исчезну столь же таинственно, как и появился. И, как правильно заметила Алиса, „никто меня больше не увидит“. И не вспомнит».

Глаза мои против воли расширились от страха.

«Надо будет обязательно об этом подумать в более спокойной обстановке!»

— Вот! Я о чём и твержу! — довольно воскликнула Алиса.

А потом добавила, смутившись:

— Так что? Доверишься мне?

— Может, и выйдет из этого что-нибудь путное… Я в тонкостях отношений разбираюсь ещё хуже, чем ты, так что…

— Тогда мы снова друзья? — Алиса протянула мне кулачок.

— Ага, они самые, — я робко улыбнулся и аккуратно стукнулся своим кулаком о её.

«Может, этот её план не так уж плох? И для меня всё закончится хорошо».

— Тогда продолжаем? — спросила Алиса, заглядывая мне в глаза.

— Наверное… — неуверенно ответил я.

Она довольно кивнула, с энтузиазмом вновь обхватила мою руку и, склонив голову мне на плечо, промурлыкала:

— Так какие, говоришь, песни ещё знаешь? Про Алис!

— Э-э-э… — Я замялся, пытаясь придумать что-то подходящее, но внезапно меня осенило.

— Точно! Давно хотел спросить! — воскликнул я, понижая голос до заговорщического шёпота. — А помнишь наш секрет? Про спортплощадку и утренние упражнения?

Алиса напряглась:

— И?

— Мне непонятно, что в этом такого… необычного. Почему сразу тайна? Тебе нельзя туда приходить?

— Дело не в месте, а в том, что я там делала! — выпалила она, слегка покраснев.

— Упражнения же! Не вижу в этом ничего… смущающего.

Алиса потупилась, щёки её порозовели ещё сильнее:

— Сам же знаешь, для чего они.

— Ну… да… и что?

— Ничего! И вообще, много будешь знать… сам знаешь что. Короче, не заставляй бить тебя по голове чем-то тяжёлым. На амнезию нарываешься?

— Ладно-ладно, как скажешь. Забыли, — Я примирительно поднял руки.

Мы помолчали, пройдя некоторое время в тишине. Площадь осталась позади, мы свернули на тихую улочку, по сторонам потянулись ряды домиков. Солнце опустилось совсем низко, густые длинные тени заполнили всё пространство. Здесь фоновый шум лагеря не заглушал стрекот кузнечиков.

— Вот ты скользкий тип! Попытался сменить тему и вывести меня из себя? Не удастся тебе выкрутиться, даже не мечтай! Петь тебе всё равно придётся! — заявила Алиса, снова переходя на игривый тон.

Мы медленно брели по дорожке, рука Алисы всё так же по-хозяйски покоилась на моём локте. А я пел:

— А-а-Алиса ни дня

Не может прожить без ирисок,

Алиса совсем как дитя,

Но лучше всех А-а-алиса-а-а-а…

Старательно выводил я, красный от стыда.

— Ах, Алиса, как бы нам встретиться,

Как поболтать обо всём,

Ах, Алиса, просто не терпится,

Ах, побыть в доме твоём,

С тобою вдвоём…

Я облегчённо перевёл дух, закончив как раз к тому моменту, как мы подошли к домику моей спутницы.

На пару мгновений повисло неловкое молчание.

— Вот и пришли… — произнесла Алиса, опустив взгляд, как заправская скромница.

— Да…

— Может быть, зайдёшь? — тихо спросила она, смотря куда-то в сторону и смущаясь.

Я растерялся. Сердце забилось чаще, а мысли сплелись в такой запутанный клубок, что я с трудом мог соображать.

Такие предложения я встречал только в фильмах — когда девушка, явно симпатизирующая герою, приглашает его к себе, намекая на приятное продолжение вечера…

— Наконец сбудется твоя мечта, — уже громче добавила она, возвращая себе обычный бравый вид и подмигивая.

— О чём ты? — Я нервно сглотнул, мысленно начав представлять, чем обернётся моё согласие уединиться с ней в домике, и какие именно из самых смелых мечтаний могут сбыться.

— Ты только что страдал, что хочешь в мой дом. Чтобы поболтать. Ирисок не обещаю, но что-нибудь к чаю найдём. Из Улиных закромов, — буднично ответила Алиса, мигом развеяв всё очарование момента.

— А… да… Думаю, это будет уже перебор, даже если учесть, что всё это ради газеты… или Ани… или… — Я замялся, чувствуя, как ситуация становится всё более неловкой, особенно с учётом того, что я успел себе нафантазировать.

— Я лучше пойду. Увидимся.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и почти бегом покинул непривычно гостеприимную Алису.

До условленного времени, я отдыхал перед решающими вечерними событиями у себя в домике, лежа на кровати. Мысли роились в