покачал головой Карл. – Мы на пороге вымирания. Этот Эльс лишит новое человечество способности любить и сострадать.

– Для чего? – удивился я.

– Для того чтобы сделать людей нового сорта безвольными. Теперь у всего будет своя цена. Даже у любви.

Я закусил губу и посмотрел в окно. По тротуару шёл голубь. Он клевал что-то под своими лапками, которые все были в белых лохмотьях из-за тополиного пуха.

– Смотри, голубь в белых тапочках, – усмехнулся я.

– Знаешь, откуда берется тополиный пух? – спросил меня Карл.

– Ты сегодня человек-энциклопедия что ли?! Будешь таким занудным, пойдешь пешком! – возмутился я.

– Это семена деревьев, что не смогли завязаться и разлетелись ветром, в поисках благодатной почвы, для размножения, – с довольной улыбкой прогнусавил Карл.

– Мы в школе били таких умников, – резко сказал я. – Если я дам тебе дубинкой по башке, ты мне расскажешь откуда берется каучук?

Карл рассмеялся. Я тоже выдохнул и ухмыльнулся. Внезапно, у меня зазвонил телефон. Номер был неизвестен.

– Слушаю, Ривз, – поднял я трубку.

– Здравствуйте, вам звонит врач скорой помощи. У вашей супруги начались предродовые схватки. Мы везем её в третий роддом.

– Скоро буду! – крикнул я и включил проблесковые маячки.

– Что там? – удивился Карл.

– Сальма рожает! – закричал я в истерике.

Карл расплылся в улыбке и тихонько загоготал.

– Чего ржешь?! – нервничал я и судорожно вращал рулём.

– Брайан, угомонись и езжай спокойно, – посмеивался Карл. – Лучшее, что ты сейчас можешь сделать – это купить цветы.

Я проехал поворот визжа покрышками.

– Какие цветы?! У меня жена рожает, придурок!

Карл захохотал пуще прежнего и схватился за живот. Через несколько минут я подлетел к третьему роддому. Карл бился в истерике от смеха, а я от нервов. Оказалось, что я обогнал скорую помощь, которая вальяжно прокатилась мимо меня и остановилась у дверей приемного отделения. Пока выходил врач, я безуспешно дергал ручки задних дверей, пытаясь проникнуть к своей благоверной.

– Отойдите и не мешайте нам, офицер! – сердито произнёс врач.

– Хорошо, – буркнул я недовольно. – Только поаккуратнее с ней!

Врачи переглянусь между собой и открыв двери, принялись выкатывать каталку. Демпси подошёл ко мне с довольной ухмылкой. Я выглянул из-за спины врача и помахал Сальме рукой.

– Я здесь! – крикнул я с надрывом.

Врач вздрогнул от внезапного крика и бросил на меня осуждающий взгляд.

Карл положил свою тяжелую лапу мне на плечо и шепнул:

– Бривзи, спокойно. Ей сейчас нельзя нервничать.

– Отвали от меня! – бранился я, суетливо переминаясь с ноги на ногу.

Каталку с Сальмой опустили на асфальт слегка ударившись об него резиновыми колесами.

– Осторожнее! – злобно зашипел я.

Сальма посмотрела на меня как на душевнобольного, приподняв одну бровь, а после произнесла абсолютно спокойным голосом:

– Брайан, давай договоримся, я позвоню тебе, как только будет можно, хорошо? Карл, разрешаю тебе его бить.

– Понял, – заулыбался Карл и положил вторую руку мне на плечо.

Даже сквозь маски, я увидел, как растянулись в улыбках довольные физиономии врачей.

– А что смешного? – возмутился я, прожигая взглядом их спины.

В приемном отделении появился врач-акушер. Он что-то записал в лист, прикрепленный к папке-планшету и посмотрел на часы. Потом акушер взглянул в мою сторону и что-то спросил у врачей скорой помощи. Те тоже бросили на меня свои взгляды, что-то ответили, а после все дружно рассмеялись.

– Я смотрю вы не спешите, да?! А может я вас поторхфк… – Карл закрыл мне рот рукой.

Сальма схватилась за лоб и покачала головой. Врачи снова переглянулись и закатили Сальму в большой лифт. Карл убрал руку.

– Бривзи, а поехали за цветочками и подарочками для твоей малышки? У твоих девочек всё будет хорошо, Сальма держится умницей, – прогнусавил Карл.

Я пыхтел как паровоз и яростно вращал глазами.

– Брайан, братишка? Ты слышишь? Я сейчас двину тебя шокером, если ты не придёшь в себя. Сальма мне только спасибо скажет. Ты что, собрался разнести роддом?

Я выдохнул и стал моргать чуть медленнее.

– Эй – это просто роды, – протянул Демпси, доверительно посмотрев мне в глаза. – Она в надежных руках и твоя помощь ей ни в чем не нужна.

– Уверен? – сомнительно спросил я.

– Четырежды уверен, – ответил Карл. – Трижды девочкой и один раз мальчиком.

Я закрыл глаза и набрал воздуху в грудь. Мы съездили за цветами и шампанским. Карл захватил с собой фотоаппарат.

Через час позвонила Сальма:

– Привет, папочка. С тобой хочет поздороваться малютка Лиззи.

Я услышал детский плач в телефонной трубке и заплакал сам. Весь мир вокруг как будто сжался в моей голове. Я взлетел на третий этаж роддома и врач-акушер, которого я был готов растерзать часом ранее по неизвестным причинам, протянул мне маленький комочек с большими голубыми глазами:

– Поздравляю вас с рождением прекрасной дочери, офицер! Она абсолютно здорова! Роды прошли хорошо, завтра можете забрать свою супругу и малютку. Сегодня мы ещё немного понаблюдаем за ними.

Карл растянулся в широкой улыбке и, всячески меня подбадривая, смахивал крокодильи слезы с мокрых глаз.

Спал я плохо. Карл остался вместе со мной и своим храпом резонировал стены. Я открыл ноутбук и принялся читать глупые статьи об уходе за новорожденным ребенком. Потом схватил полотенце и попытался запеленать Карлу ногу. Вышло не очень.

Карл проснулся и посмотрев на моё занятие помятым лицом, пошёл к холодильнику. Поковырявшись внутри, он вытащил оттуда самый большой кабачок и зацепил по пути небольшое покрывало.

– Смотри, – сказал он и принялся заворачивать кабачок.

Мы тренировались до самого утра. Что-то похожее на свёрток у меня стало получаться с первым лучом солнца. Потом Карл передавил узел и кабачок лопнул. Внимательно посмотрев на меня, он добавил, покачивая пальцем:

– Вот так, не надо.

Мы посмеялись и поехали забирать Сальму, с малышкой Лиззи.

Вторую ночь я тоже не спал. Теперь уже вместе с Сальмой. Животик у малютки постоянно крутило. Я качал её на руках и бубнил глупые песенки собственного сочинения:

«Спи мой ангелочек, спи.

И не тронут нас враги.

Папа будет защищать,

Пока дочка будет спать…»

Или:

«Спи моё солнышко, спи моя сладость.

Ты мамина девочка, папина радость.

Никто не обидит тебя никогда.

Ведь папа с тобою рядом всегда…»

Потом я укладывал Лиззи в люльку и качал маятник, пока не отрубался сам. Как правило меня будила Сальма перед очередным кормлением. Дальше я собирался на работу и в полубессознательном состоянии ехал на службу.

Карл помогал мне во всём. Несколько раз я просыпался в патрульной машине совсем один, пока мой напарник самостоятельно разгребал наши дела. Это было неправильно, и я ужасно корил