«Я только пройду здесь, сколько смогу, а потом вернусь назад», – успокоила она себя и двинулась вперед. Идти стало труднее. Временами ноги Елизаветы проваливались в снег. Кроме того, начала сказываться усталость. Перед глазами поплыли разноцветные кольца.

Она поднималась все выше, но тропка, как назло, стала вилять из стороны в сторону. Несколько раз Лиза падала, спотыкаясь о камни, прикрытые снегом. Ей было жарко в довольно теплом пуховике. Спина стала почти мокрой.

На одном довольно крутом повороте она едва не оступилась. Тропинка куда-то исчезла, впереди виднелась цепочка человеческих следов. По всей видимости, самые настырные на этом этапе теряли терпение и возвращались назад. Лиза продолжила путь.

Она упорно карабкалась вверх, обдирая руки о скальную породу. Больше держаться было не за что. Внезапно ее нога потеряла опору. Она начала скользить вниз, тщетно стараясь зацепиться хоть за что-нибудь. Под руками оказывался только снег. Больно ударившись коленом о камень, Лиза наконец остановилась. Передохнув минуту, она продолжила восхождение уже на коленях. Оглянувшись назад, она обнаружила, что поднялась довольно-таки высоко. Домики в деревне превратились в ярко-красные точки.

Идти выше было уже некуда. Едва заметную дорожку с двух сторон обжимали скалы. Они серыми исполинами уходили вверх, теряясь где-то очень высоко в белом мареве.

«Соколиное ущелье. 20 метров», – прочитала она наконец. Она была почти у цели…

Елизавета не без содрогания вошла в этот каменный туннель. Безусловно, это было очень красивое место. Но красота эта была особого рода, мрачная, величественная.

«Да. Людей здесь не любят», – почему-то подумала Дубровская.

Догорал день. Последние лучи уходящего солнца еще цеплялись за скалы, но внизу, у поверхности, уже было сумеречно. Это напомнило Лизе, что ей нужно поторопиться. Предстоял еще длинный спуск вниз, чреватый сложностями, которые она уже успела испытать. Не хватало еще заблудиться здесь, сбиться с тропы и завязнуть в метровом снегу.

Терять время не хотелось. Поэтому Лиза решила бегло осмотреть ущелье. Оно было довольно большим, поскольку серые стены скал уходили куда-то вперед, то смыкаясь между собой, то расходясь в стороны. Дубровская вязла в снегу, рискуя оступиться и подвернуть ногу. Впереди маячил очередной указатель, на котором был изображен мостик. Лиза ускорила шаг. По всей видимости, это была конечная цель ее путешествия.

Мостик, по совместительству смотровая площадка, как показалось Дубровской, висел над пропастью. Она, не без дрожи в ногах, ступила на деревянную поверхность, нащупывая рукой перила. Конструкция показалась ей надежной, но вид, открывающийся с мостка, захватывал дух. Она почувствовала тошноту и легкое головокружение. Вцепившись мертвой хваткой в перила, она рискнула посмотреть вниз. Конечно, это была не пропасть, но тем не менее высота казалась приличной. Если упасть вниз, то шансов выжить нет никаких. Огромные валуны отчетливо выделялись на фоне белого снега.

Упасть? О господи, о чем она? Конечно, это было то самое место, где закончилась жизнь скандально известной журналистки.

Стефания стояла здесь, должно быть, так же как и Елизавета, держась за поручни и любуясь захватывающей панорамой. Быть может, на секунду она ослабила хватку, а быть может, ее нога, поскользнувшись, потеряла опору. Все произошло мгновенно. Она наверняка ничего не успела понять. За секунду перевернулось небо, мелькнули деревянные балясины моста, тело провалилось в бездну. Она падала вниз, рассекая воздух. А серые валуны становились все ближе…

Дубровскую замутило. Она едва удержала равновесие.

– Что вы здесь делаете? – последовал резкий окрик. Тошнота разом исчезла, но ноги от испуга слегка подогнулись.

Крупный мужчина в камуфляже стоял в десяти метрах от нее.

– У вас отнялся язык?

Дубровская замотала головой.

– Я… тут просто стою. Любуюсь, так сказать, природой.

– А читать вы умеете? Разве там не ясно сказано: «Вход воспрещен!»

У Елизаветы не было объяснений.

– Из-за таких, как вы, мне приходится каждый день проверять это проклятое место, – продолжил мужчина. – Это ущелье как медом намазано. Каждый турист норовит сюда забраться, покурить, да еще и поплевать вниз.

– Я ничего такого не делаю, – испуганно ответила Лиза. Она, конечно, не поняла, откуда взялся здесь этот громкоголосый мужчина, но смутно догадывалась, что он имел отношение к горнолыжному комплексу.

Он осмотрел нарушительницу с ног до головы. Должно быть, она выглядела, как заплутавший в лесу ребенок, вымокшая, с царапиной на щеке. Мужчина не стал разводить церемоний, а сразу перешел к делу.

– Я из службы спасения, – представился он. – Собирайтесь вниз.

Дубровская и не думала возражать. Появление этого спасателя, «спасителя», как его сразу же окрестила Елизавета, было весьма кстати. Сумерки уже легли на землю, и у девушки оставалось мало шансов самостоятельно найти дорогу.

– Ступайте за мной. След в след, – буркнул мужчина и двинулся вниз, приминая валенками снег.

Дубровская засеменила за ним. Ей, конечно же, хотелось расспросить сурового спасателя обо всем, что касалось ущелья, но он, не оборачиваясь, прокладывал дорогу вперед.

– Вот журналисты все вопят: «Закрыть ущелье! Закрыть ущелье!» Да как его закрыть-то? Если все кому не лень лезут сюда. Вот, пожалуйста, еще одна безмозглая пожаловала.

– Это почему я безмозглая? – спросила Лиза без особой обиды. Ей нужно было только поддержать разговор.

– Потому что не думаете своей головой, – ответил спасатель. – Да если бы я сюда не пришел, вы бы отсюда ни за что не выбралась. Сечете? Это же нужно было догадаться прийти сюда на ночь глядя, да еще без сопровождения.

– Да кого же мне взять для сопровождения?

– Известно кого. Мужа, друга. А еще лучше несколько друзей. Вот подверните вы ногу, кто бы, интересно, сообщил вниз о несчастном случае? Думать надо головой.

– Хорошо. В следующий раз возьму с собой друга.

– Следующего раза не будет. Понятно?

– Поняла. А что, очень опасно сюда ходить?

– А вы как думаете?

– Ну не знаю. Что, и случаи несчастные бывают?

– Конечно, бывают.

Спасатель включил фонарь. Желтый луч света выхватил из темноты серую громаду скалы, скользнул вниз, нащупывая дорогу.

Дубровская решила рискнуть:

– У меня здесь подруга погибла. Стефания Кольцова. Слышали про такую? – сказала Елизавета и сама удивилась, как легко далась ей эта маленькая ложь.

– Журналистка, что ли?

– Да, журналистка.

– Знаю. В тот раз не моя смена была, и я много что слышал.

– А что слышали?