слабее того, что возникало в руках Адейро, когда он приносил клятвы, но всё же его клановые корни, как бы он их ни ненавидел, очень чётко прослеживались. Кейя же смотрела на него, словно оглушённая.

— Но… тогда… тогда почему ты мне помогаешь? — беспомощно спросила она, — ты… ты что… любишь меня?

— Не будь наивной, — холодно ответил Сареф, снова опустившись на кровать, — в родном клане о мою душу достаточно вытирали ноги, чтобы я сейчас мог позволить себе влюбиться только потому, что мы, как ты изволила выразиться, пару раз переспали. Настоящая любовь начинается с взаимного доверия и взаимного уважения. У тебя же ко мне, судя по всему, нет ни того, ни другого, раз ты была столь дрянного мнения обо мне!

— Сареф… нет, Сареф, я не это… — в один момент Кейя поникла, как цветок без солнца, и её голос звучал жалко, как никогда, — я не…

— Уходи, — жёстко сказал Сареф, — я бы вынес любой бред от тебя по отношению к себе. Но после того, как ты сказала, что я якобы обманом подчинил себе Бреннера — это слишком мерзко! Я не хочу сейчас с тобой разговаривать, уходи.

— Нет, Сареф, — Кейя чуть ли не плакала, — я не это…

— Уйди! — рявкнул Сареф, и Кейю от его голоса словно вытянуло струной. Сареф и сам немного испугался этого эффекта. Пару секунд спустя Кейя, опустив голову, подняла катану с земли, разрывая контакт артефактов, и покинула комнату. Сареф же, приказом подозвав Каезин и отправив его в Системный Инвентарь, снова рухнул на кровать. В очередной раз он вроде бы решил возникшую проблему — и очередной раз после этого всё стало ещё хуже. А ведь день только начинается. Впереди ещё праздник демонов — и Сарефу очень сильно повезёт, если он сумеет его пережить.

Поднявшись снова, Сареф подошёл к небольшому зеркалу в комнате. Вообще Сареф замечал, что в этом поместье было очень много зеркал. Как видно, демоны тоже не упускали возможности лишний раз полюбоваться на себя, любимых. Сареф же, посмотрев в зеркало, лишь поморщился. Он выглядел настолько жалко, что ему захотелось подать милостыню собственному отражению.

— Нет, с таким похоронным лицом на праздник демонов можно даже не соваться, — вынес вердикт Сареф, — Хим, ради Системы, помоги мне улыбнуться.

— Слушаюсь, хозяин, — послушно ответил хилереми, и в мозгу Сарефа вспыхнуло 15-летнее воспоминание о том, как он опрокинул Джайну в кучу навоза. Как она барахталась, визжала и верещала, а Сареф был впервые в жизни настолько счастлив и доволен.

— Да, — сказал Сареф, открывая глаза и слегка улыбаясь. Стоило признать, это подействовало: из вымученной его улыбка стала просто усталой, — то, что надо. На сегодня хватит…

Несколько часов спустя он со своими спутниками находился в главном зале. Сейчас здесь был установлен огромный стол в виде буквы П. Конечно, было бы намного проще сделать 3–4 длинных стола, но, вероятно, для зинтерровцев было что-то сакральное в том, чтобы в этот день всем вместе сидеть за одним столом. По центру же возвышалась огромная ель. На ней, в отличие от остального поместья, никаких украшений не было, что не мешало ей переливаться нежными зелёными тонами. Подойдя ближе к дереву, Сареф с удивлением понял, что оно живое. Ствол уходил в большую бочку с землёй, и эту бочку было почти не видно из-за больших пушистых веток. Кроме того, под елью лежало десять цветных коробок, перевязанных блестящими лентами. На такую прорву зинтерровцев подарков явно маловато. Впрочем, его это не волновало.

Их усадили вместе почти с самого краю левой половинки буквы П. Место, конечно, было не самое почётное, но с учётом того, что Сареф сейчас вообще считал, что он не имеет никакого права тут находиться, жаловаться не приходилось.

Гораздо интереснее было наблюдать за другими гостями. Если рядом с ними, и на другой “ножке” буквы П усаживались зинтерровцы помоложе, то вот “перекладину” занимали демоны куда старше. А вот по три места слева и справа от Адральвеза, который, разумеется, сидел по центру, занимали демоны столь старые, что это было видно невооружённым глазом. Повернувшись и вызвав Глаз Снайпера на несколько секунд, Сареф рассмотрел их внимательнее. Красная кожа, злые и усталые глаза, впалые щёки, острые подбородки. Из шести только у одного на голове были какие-то остатки волос. Кроме того, у всех шестерых были небольшие рожки. Мало того, один из них внезапно оторвался от тарелки и уставился точно на Сарефа. Тот поспешно убрал Глаз Снайпера и отвернулся. Нет, незаметно понаблюдать здесь не выйдет.

Всё новые и новые гости прибывали, и, наконец, все места за столом были заняты. Тотчас появились десятки серебряных разносчиков, которые принялись накладывать гостям еду. Сареф, знакомый с этой механикой, знал, что это хранитель поместья действует таким образом. И нехотя признавал, что это было довольно удобно.

Когда тарелки, стаканы и бокалы каждого гостя оказались наполнены, мастер Адральвез поднялся со своего места и постучал ложечкой по бокалу, привлекая внимание всех.

— Дети мои, — начал он, и обращение это было столь искреннее, что даже Сареф ни на секунду в нём не усомнился, — вот прошёл ещё один год. И снова мы собираемся здесь, одной большой семьёй. Я искренне радовался каждому вашему успеху, и огорчался каждой вашей неудаче. И всё же поводов для радости и гордости было гораздо больше. Всех вас я поздравляю с праздником зимнего солнцестояния и заслуженным отдыхом. Вижу, что многие в нетерпении от предстоящего пира, потому что, — Сареф почувствовал, что Адральвез в этот момент усмехнулся, — даже лучшие наёмники во время работы очень редко видят хорошую еду. Но прежде — наше традиционное обращение к Системе.

После этих слов все зинтерровцы поднялись на ноги. Сареф, Кейя, Бреннер и Эргенаш последовали их примеру, хотя и не знали, что говорить. Впрочем, от них явно ничего и не ожидали.

— Мы — гордый клан Зинтерра, — хором начали говорить демоны, — мы живём на самом дальнем и холодном севере, однако же нет такого холода, который остудит наши сердца. Наши шкуры прочны, руки сильны, а мысли — остры, и сегодня, в самый короткий и холодный день в году мы будем праздновать, потому что мы сильны! И нет такой силы, которая заставила бы нас прервать эту традицию. Слава Системе. Слава нашему роду!

После этих слов в тёплом зале внезапно повеяло холодом. А потом над ними, под самым потолком возникла странная рубиновая руническая сфера. Она продержалась всего мгновение, но зинтерровцы, ждавшие именно этого, весело закричали, захлопали, засвистели и заулюлюкали.