чем кто-либо, старалась превратить жизнь короля в бесконечное театральное действо, чтобы отвлечь его от тоски и скуки. Она считала своей обязанностью беспрерывно развлекать его, а так как была она разносторонне одарена, эта трудная задача оказалась ей по плечу: она играла на клавесине, пела в опере, выступала в комедии — делала все, чтобы нравиться королю, забавлять его, а главное — отвлекать от похождений на стороне. <…> Пренебрегая усталостью, она металась по бесконечным репетициям и спектаклям. Не оставляя королю времени вздохнуть, она сумела полностью завладеть его воображением и энергией посредством всяких праздников, игр, путешествий и строительной деятельности. Будучи чем-то большим, чем просто инструмент королевских удовольствий, мадам де Помпадур превратилась в главного распорядителя и режиссера всей жизни при дворе, которая со временем приобретала все более изысканные и игровые формы».

Александр Дюма о мадам де Помпадур

«22 марта 1761 года умер его высочество дофин, <…> ему было только десять лет. Со смертью его герцог Беррийский сделался наследником престола. Это был прекрасный ребенок, с добрым сердцем, с хорошими направлениями. Однажды один из его товарищей, с которым он играл, толкнул его. Он упал и сильно ушиб себе ногу. Не желая ничего сказать из опасения, чтоб не побранили того, кто был виновником его ушиба, он умер от нарыва, образовавшегося вскоре от этого ушиба у него на ноге. Эта потеря была тяжелым испытанием для Людовика XV; король любил его, как только дед может любить своего внука.

После кончины герцога Беррийского король думал, что смертные случаи между близкими его сердцу уже кончились, как вдруг к нему приходят с извещением, что маркиза де Помпадур умирает.

Такое известие тем более поразило короля, что он еще накануне виделся с нею.

Причиной этой неожиданности для него было то, что маркиза де Помпадур, для которой нравиться королю было первой обязанностью (скажу даже — самым высшим долгом), заботилась только об одном: скрывать от короля свои страдания.

Но чем же страдала маркиза де Помпадур?

Была ли это одна из тех женских болезней, которые иногда бывают так тяжки и неизлечимы? Или это был, как думала мадам де Вентимилль, как думала мадам де Шатору, как думала, наконец, она сама, яд — средство против жизни столь же верное и еще скорее ведущее к цели?

Вот что рассказывали или, лучше, рассказывала она сама:

Бертен, творение маркизы де Помпадур, был министром финансов, и Шуазель, желавший соединить в себе всю власть, хотел соединить министерство финансов с теми министерствами, которые были уже в руках его или его родственников.

Впрочем, в то время финансы были в страшном беспорядке; 1 декабря парламенту сделано было поручение заняться преобразованием министерства финансов. Тогда маркиза де Помпадур вспомнила о том, что говорил ей по этому предмету кардинал де Берни; ей пришло на память, что бывший ее любимец предлагал когда-то насчет этого превосходные планы; в особенности же она заметила, что герцогиня де Граммон очень часто являлась ко двору и что брат ее старался, чтоб она была как можно ближе к особе короля. Таким образом, она считала опасным для Франции и лично для себя оставлять долее во главе правительства Шуазеля; почему решилась повидаться с кардиналом де Берни, который, со своей стороны, имел и сам три раза свидание с королем; при третьем свидании было решено удалить от дел герцога де Шуазеля.

Герцог де Шуазель узнал об этом составившемся против него заговоре, и на другой день маркиза де Помпадур заболела.

Мы не будем подтверждать обвинения маркизы де Помпадур против герцога де Шуазеля. <…> Всякий раз, когда при дворе умирала какая-нибудь важная особа, неожиданно и скоропостижно, можно, наверное, сказать, что тотчас распространялись слухи об отравлении ядом.

Как бы то ни было, только маркиза де Помпадур, находясь в Шуази, во время прогулки вдруг была постигнута болезнью, которую сперва считала только опасной, но которая вскоре оказалась смертельной.

Ее перевезли из Шуази в Версаль.

Людовик XV наблюдал быстрый ход болезни без малейшего беспокойства: чувство, которое он питал к ней и которое из вожделения перешло в привычку, это чувство подверглось, по-видимому, новому изменению и обратилось в чувство чистого приличия. Король был внимателен и заботлив к больной, как к своему другу. Каждый день герцог де Флери приносил королю бюллетень о ее здоровье. 15 апреля 1764 года он пришел к королю как обыкновенно, но без бюллетеня, потому что маркизы Помпадур уже не было в живых.

Маркиза знала, что она умрет, и пред лицом смерти показала себя мужественнее, нежели можно было ожидать».

Мысли, афоризмы и шутки мадам де Помпадур

• Политика не хороша для женщин, ибо умные мысли приходят лишь с возрастом.

• У того, кто попал в немилость, больше нет друзей.

• Я все время думаю оставить двор, чтобы утешиться со своими друзьями, но моя слабость меня удерживает: я ненавижу этот мир, но не могу его покинуть.

• Хороший дипломат более полезен, чем хороший генерал.

• Надо иметь ум для того, чтобы делать добро, дураки на это не способны.

• Я чувствую религию, но мне трудно уважать ее служителей, особенно тех, кого я знаю. Я думаю, что в большинстве своем они тщеславные, амбициозные, плохие подданные короля и очень плохие служители Бога.