– Кто же его так? – нахмурился княжич, уже знавший ответ. – Не сам же ведун.

– Не сам. Да и незачем ему, – грустно ответил десятник. – Ульвар по таким делам большой мастак.

– А зачем ведуну это? Если он Чернобогу служит, ему и должен жертвы приносить. А тут, получается, нурмана Одину отдал.

– Мы не знаем, что там ведун Ульвару показал, – задумчиво ответил Местята. – Может, нурман вообще считал, что для Бруни благо делает. Ведун морок на всех по-разному кладет.

– Угу, – согласился Крыжан. – Он, я думаю, и Бруни глаза отвел. А то с чего бы Бруни так просто сдавался и под пытку пошел.

Все трое еще раз молча осмотрели истерзанного великана. Потом одноглазый варяг решительно тряхнул головой, повернулся к старому товарищу.

– Да уж, интересная сказка у нас складывается. Из нашего отряда только мы с княжичем остались. Из твоего – ты и Ульвар, да и тот, похоже, теперь ведуну служит. Дороговато мы за этот поход заплатили.

– Мы еще до конца не дошли. – Крыжан ладонью закрыл Бруни глаза. – Дед, далеко еще осталось?

– Нет, пришли почти. Еще с четыре малых острова минуем, и там должен быть большой, на котором капище ведуна и стоит. Не ошибемся.

– Добро, – десятник внимательно посмотрел на Местяту. – Не хочешь парню правду наконец рассказать? Или мне придется?

– Ты про что, Крыжан? – изумился Сеслав.

– Не меня, вон его спрашивай, наставника своего.

– Получше времени для этого найти не мог? – Местята грозно смотрел единственным глазом на десятника.

– А будет ли у нас оно, это лучшее время? Нам, боюсь, четыре островка до смерти осталось.

Какое-то время оба варяга молча смотрели друг на друга. Потом одноглазый вздохнул. И опустился на землю так тяжело, словно разом ему на плечи легло несколько пудов железа.

– Ладно. Прав ты, Крыжан. Раз уж так сложилось… Княжич, пора тебе про твою мать правду узнать.

– Что узнать? – не понял Сеслав.

– То, что она вышивальщицей была, – это мы с твоим отцом придумали. Чтобы ты лишних вопросов не задавал. И чтобы от напасти тебя спрятать до времени. На самом деле твоя мать ведьмой была, Чернобогу служила. Ведуна, к которому мы идем, лучшая ученица.

– Как-то, давно, пришла она к князю Весеславу, – продолжил Крыжан, когда Местята остановился. – Потребовала, чтобы он позволил ей капище на его земле разбить. А он возьми да и влюбись в нее без памяти. «Все, – говорит, – тебе отдам, только будь моей. И землю, и власть. Все, что хочешь». Красивая она была, Огнева. Шальная, свободная, смелая – такие редко встречаются. В нее всякий влюблялся, кто видел. А Весеслав сильнее других.

– А она что? – переспросил княжич, чувствовавший, будто земля качается под ногами.

– А она и рада. Не каждой удается так князем крутить, чтобы он все ее желания выполнял. Мы, ближники княжьи, тогда очень встревожились. Особенно когда Огнева понесла, а Весеслав сказал, что ее в жены возьмет.

– Только ничего у него не вышло, – вновь тихо заговорил Местята. – Война началась, соседи пришли с большой силой. Мы тогда, почитай, полгода с седел не слезали. А когда вернулись с победой, она уже разродиться успела. Я раньше других о том узнал, Весеслав меня послал вперед с вестью о победе. Только ей это радости не принесло – потому что Огнева, чуть только в себя пришла, сказала, что надо тебя защитить от Чернобога и его ведуна. И что только она это может сделать. Собралась – и скрылась.

– И ты не остановил? – прохрипел княжич.

– Пробовал. И вдогонку бросился, только опоздал. Настиг уже на капище, которое она себе обустроила. Мертвую. Ведун растерзал – мстил, видать, за то, что она от него к князю переметнулась.

– Мы с князем вслед за ними прискакали, – кивнул Крыжан. – Весеслав тогда как умом тронулся. Поднял три десятка кметей – и на ведуна поехал, мстить. Не вышло. Вернулись мы втроем – сам князь, я и Местята. И тот вон глаза лишился. Остальные дурной смертью сгинули, а самого ведуна так и не удалось увидеть. Отец твой тогда к волхвам пошел, что светлым богам служат. Те сказали – тут особая сила нужна. Только тот, в ком кровь достаточно сильная, может победить – и то, если боги захотят. Силен ведун Чернобога.

– Значит, я отцу нужен только?.. – Сеслав невольно поднес ко рту кулак, словно боялся слов, которые мог сейчас произнести.

– Ты ему нужен для мести, – кивком подтвердил Местята. – Он, разумеется, княжье слово сдержит, в род тебя примет, если справишься. Но растил и оберегал тебя все это время только с одной целью. Чтобы ты с ведуном за мать поквитался.

– Только все равно нет у тебя надежды на победу. Как и у нас, – невесело усмехнулся Крыжан. – Даже если она, Огнева, не смогла его победить, куда уж нам. Куда уж тебе, необученному.

Сеслав по очереди смотрел на варягов, не зная, что сказать. Слишком много навалилось на него в последние дни, он не был к подобному готов. И сейчас ему больше всего хотелось повернуться и последовать за Жерехом, чтобы разом закончилось все, без мучений. Но он не мог себе такого позволить, особенно теперь, когда узнал, зачем тут оказался на самом деле.

– Получится или нет, мы вскоре узнаем, – решительно заявил он. А потом, поддавшись какому-то порыву, Сеслав подошел к мертвому Бруни, вынул у того из ножен сакс с резной рукоятью и запихнул за голенище правого сапога. – Обратно-то все равно пути нет.

* * *

Дед оказался почти прав. Разве что маленьких островков было не четыре, а пять. И с последнего отлично просматривался берег, густо заросший ивами. В одном месте деревья чуть расступались – похоже, это был единственный путь к капищу. Беда в том, что проход этот находился под надежной защитой. Нурман Ульвар, глядя на приближающихся к нему как на чужаков, стоял у самой кромки воды с высоко поднятым щитом, положив на плечо блестящий меч.

– Ульвар! – закричал Крыжан, прежде чем шагнуть в болото с последнего островка. – Это мы! Опусти оружие.

Но нурман только осклабился в ответ. Указал мечом на троих оставшихся в живых кметей, а потом провел клинком перед горлом и зарычал. Знак этот вряд ли можно было трактовать как дружелюбный.

– Вот курва! – пробормотал Сеслав. – Надо было хоть одну стрелу сберечь. Сейчас бы пригодилась.

– Да уж, стрела бы не помешала, – мрачно ответил Местята. – Крыжан, как Ульвар с мечом? Хорош?

– Один из лучших, – вздохнул десятник. – А может, и лучший из всех, кого я знаю.

– Угу. И стоит на сухом. А нам придется на него нападать, будучи по колено в воде. И по одному. – Одноглазый варяг прихлопнул назойливого комара на щеке.

– Ладно, хватит толокно толочь! – Крыжан, поплевав на ладони, потянул меч из ножен. – Все равно же туда пойдем.

Он решительно направился вперед. Ульвар при этом радостно осклабился и изготовился к бою.