Робин припарковалась, вылезла из фургона, потянулась. Обошла машину, открыла задние двери, чтобы куры могли немного подышать свежим воздухом, и подлила им свежей воды.

– Мы почти дома, милые мои, – обратилась она к птицам, слушая их смешное кудахтанье.

Она знала, что сейчас следует известить дейм Памелу о своем приезде, но конюшня влекла ее к себе слишком сильно, и Робин быстрым шагом направилась туда; где-то в животе у нее трепыхался целый рой бабочек при мысли о том, что сейчас она снова увидит Дэна.

Как приятно было выбраться из тесной и душной машины, пройтись пешком, вдохнуть осенний воздух. При виде Перли ее охватило ликование – ведь на этот раз ей не придется уезжать. Никто не заставит ее в понедельник упаковать чемоданы и сесть на поезд.

Часы на башенке по-прежнему показывали четверть третьего, – вероятно, этому не суждено измениться. Робин вошла и вновь ощутила аромат сена и запах конюшни, но вокруг не было ни души. Стойла пусты – знакомые лошади не вытягивали шею в надежде, что их погладят, собаки не бросились к ней, виляя хвостом.

– Привет, – произнесла Робин. – Есть здесь кто-нибудь?

Возможно, Дэн в своей квартире. Было уже довольно поздно. Наверное, он принимает душ перед обедом, решила Робин.

Она пересекла двор, подошла к двери под башней с часами и постучала.

– Дэн! – окликнула она и покусала губу.

Бабочки снова захлопали крыльями. Она подумала: действительно ли он будет рад видеть ее?

«Конечно он обрадуется! Не говори глупостей. Он же просил тебя остаться, помнишь?» – сказала она себе.

«Да, но это было несколько недель назад, – шепотом возразил внутренний голос. – А что, если он уже передумал и вообще тебя забыл? Вы же не писали, не звонили друг другу, помнишь?»

«Но я же сказала ему, что мне надо побыть одной. Он ответил, что все понимает», – повторяла она, отчаянно пытаясь заглушить этот предательский голос.

Однако волнение только усиливалось. Крикнув снова и не получив ответа, Робин подергала за ручку. Дверь открылась.

– Дэн?

Ее встретила тишина. Псы не устремились к ней навстречу со своими собачьими приветствиями. Она поднялась по лестнице, решив, что может заварить себе чашку того самого ромашкового чая и дождаться возвращения хозяина, но, войдя в гостиную, поняла, что Дэн сюда не вернется: комната была совершенно голой. Исчез диван, собачьи корзины, картины и кулинарные книги, занимавшие полку над раковиной.

Робин прошла к двери, ведущей в спальню, открыла ее – маленькая комнатка тоже была пуста.

Робин снова осмотрела безжизненные комнаты, как будто она могла что-то упустить. Неужели он уехал в Лондон? И ничего не оставил – ни письма на каминной полке, ни листка с адресом. Почему дейм Памела ничего не сказала? Возможно, она понимала, что Робин не приедет в Перли, если узнает, что Дэн здесь больше не живет, и не хотела рисковать потерей новой помощницы.

На негнущихся ногах Робин вернулась к своему фургону. Никогда в жизни она не испытывала такого отчаяния. Как будто вдруг лишилась жизненных сил. Что теперь делать? Она же уже переехала в Хэмпшир! Бросила работу, дом – и вот оказалась в чужом, незнакомом графстве в компании лишь своих птиц. Она села на порог фургона, свесив ноги, и стала размышлять, не стоит ли прямо сейчас сесть за руль и уехать домой.

– Но у меня больше нет дома, – произнесла она вслух.

Оставался только один выход: она обязана продолжить начатое. Ее берут на новую работу личным помощником. Дейм Памела пообещала поселить ее в отдельном коттедже на территории поместья, с помещением для курятника. Придется радоваться тому, что есть, и может быть, – только может быть – она еще увидит Дэна, когда он приедет в гости к сестре, и у них что-нибудь получится.

– Мисс Лав?

Чей-то голос окликнул ее по имени и оторвал от невеселых мыслей. Это был Хиггинс, и Робин невольно улыбнулась, увидев его. Сегодня на нем был жилет цвета ржавчины, словно для того, чтобы подчеркнуть наступление осени.

– Здравствуйте, Хиггинс, – сказала она, спрыгивая на землю и пожимая дворецкому руку.

– Добрый вечер, мисс Лав. Надеюсь, вы хорошо доехали?

– Очень хорошо, спасибо.

– Прекрасно! Не желаете ли чаю? Дейм Памелы, к сожалению, нет. Ей пришлось уехать по делу, и она не сможет лично вас встретить, но она велела мне накормить вас, прежде чем вы начнете распаковывать вещи.

– О, это очень любезно с вашей стороны, но я лучше сначала разберусь со своими пожитками. У меня здесь куры…

Хиггинс заглянул в фургон.

– Разумеется, – произнес он. – Я принесу вам ключ, но обязательно приходите на ужин.

Он ненадолго скрылся в доме и принес блестящий серебристый ключ.

– Коттедж «Подкова», – объявил он. – Сейчас поедете по подъездной аллее, свернете налево, проедете через деревню и окажетесь у церкви. Около церкви повернете, там будет забор, проедете в калитку. Коттедж «Подкова» будет справа.

– Спасибо, – сказала Робин.

– Если вам что-нибудь понадобится, звоните.

Робин кивнула и улыбнулась, но, когда села за руль, улыбка погасла. Внезапно навалилась усталость, радость от приезда в Перли померкла. Она даже задержала дыхание, боясь врезаться в каменные балюстрады или заехать на безупречную лужайку, и развернула фургон с трейлером, проявив необыкновенное искусство для водителя с таким маленьким стажем.

Свернув с подъездной аллеи, Робин медленно поехала по деревне, миновала ряды крытых соломой домиков. Она заметила старинную каменную церковь, шпиль которой устремлялся в вечернее небо, затем нужную дорогу и снизила скорость, готовясь к повороту. Это оказалась проселочная дорога, и зимой здесь наверняка очень грязно. Робин обрадовалась, что купила практичный фургон, и мысленно сделала себе заметку обзавестись новой парой резиновых сапог.

За поворотом она увидела высокую живую изгородь из бука, из-за которой выглядывала черепичная крыша. Коттедж «Подкова». Он был построен из такого же розоватого кирпича, что и Перли-холл, но, разумеется, смотрелся гораздо скромнее. Здесь имелись уютная маленькая веранда и три больших подъемных окна, – очевидно, в комнатах было очень светло.

Спрыгнув на землю, Робин открыла калитку, ведущую в садик за домом. Это был замечательный уголок, отсюда открывался вид на поля, отделявшие коттедж от деревни. Робин сразу же взялась за дело: принесла ящик с курами, поставила его в подходящее место и выпустила своих любимцев на волю. Шесть кур, вытягивая шеи и озираясь, с величайшей осторожностью покинули свою тюрьму. Лидия первой осмелилась ступить на новую землю, за ней последовали остальные, и скоро птицы уже клевали зерно под ногами у Робин.

Она нашла в кармане ключ, вернулась к парадному входу и, поднявшись на крыльцо, услышала шум подъезжающей машины. Это оказался «лендровер», из открытых окон доносился собачий лай.