Эти «меры строгой экономии» совершенно не понравились населению, которое уже потеряло рабочие места и доходы в результате банковского кризиса. Те же люди, которые сначала смотрели сквозь пальцы на безрассудное кредитование, теперь требовали, чтобы правительства приватизировали государственные активы, сократили пенсии и зарплаты служащим госсектора, а также государственные расходы на общественные нужды, – чтобы международные кредиторы получили разумные гарантии того, что долг будет выплачен. В Греции начиная с 2010 г. сотни тысяч людей приняли участие в «Движении возмущенных граждан» – серии сидячих забастовок и общественных протестов [52]. Это были самые активные протесты в Греции со времен восстания против военной хунты в 1973 г. В Испании и Португалии, где безработица среди молодежи взлетела выше 40 %, тысячи участников движения «Indignados» («Возмущенные») в мае 2011 г. вышли на улицы, еще миллионы приходили в лагеря протестующих – волнения прокатились по всей стране [53]. В Италии в 2011 г. режим строгой экономии вызвал протест – в Риме против него выступило около 200 тысяч человек, а также новый кабинет неизбранных управленцев, целью которых было восстановить доверие международных кредиторов [54]. В конце 2013 г., после самого долгого в послевоенной истории Италии периода рецессии, на фоне безработицы среди молодежи, остановившейся на >40 %, возникло общенациональное Движение с вилами, к которому присоединились тысячи студентов, фермеров, рабочих и безработных, – оно показало, что правительству не удалось восстановить доверие народа. В марте 2011 г. в Лондоне произошел самый масштабный протест со времен начала войны в Ираке в 2003 г. – после того как правительство Великобритании запустило собственный план строгой экономии, чтобы выплатить возросший до 1,5 триллиона долларов долг для спасения британской банковской отрасли, на улицы вышло около полумиллиона человек [55]. Заявление о мерах экономии, которые к 2020 г. должны были снизить государственные расходы Великобритании, отныне исчисляемые как долю ВВП, до уровня 1930-х гг., совпало с появившимися в СМИ сообщениями о том, что миллиарды фунтов залоговых денег были использованы для выплаты банковских бонусов [56]. В июне 2015 г. более четверти миллиона британцев вышли на улицы Лондона в знак протеста против очередного раунда ужесточения режима строгой экономии [57].

Массовое разочарование стало предпосылкой серьезных политических сдвигов, как влево, так и вправо, по всей Европе. В 2012 г. президентом Франции был избран кандидат от Социалистической партии Франсуа Олланд, завоевавший сердца уставших от рецессии граждан обещанием обложить 75-процентным налогом все доходы выше 1 миллиона евро. (Сверхналог истек в 2014 г.) В то же время крайне правая партия Франции, Национальный фронт, одержала исторический успех на региональных выборах со своей анти-ЕС, антииммиграционной протекционистской программой. В 2015 г. Консервативная партия Великобритании снова получила большинство голосов британских избирателей после национальной кампании, в ходе которой приняла на себя обязательство провести публичный референдум по вопросу о выходе из Евросоюза. Через несколько месяцев потерпевшая поражение Лейбористская партия Великобритании избрала подавляющим большинством голосов наиболее левого лидера в своей истории [58]. В Испании политика строгой экономии вызвала появление партии «Podemos» («Мы можем») – возникнув в 2014 г., она очень быстро стала второй по численности партией в стране, а к концу года набрала больше лайков в Facebook, чем все остальные партии вместе взятые. В 2015 г. ее популярность стала угасать, отчасти из-за появления движения «Ciudadanos» («Граждане») – «правых подемос», которые привлекли к себе испанских избирателей обещанием искоренить коррупцию в правительстве [59]. В том же году греки проголосовали за включение в правительство Коалиции радикальных левых (СИРИЗА) и потребовали изменения условий выплаты долга иностранным кредиторам. Треть граждан Греции живет за чертой бедности, и они хотели помощи, а не суровой экономии. Таким образом, в 27 странах Европейского союза ни одно правительство, находившееся у власти в период финансового кризиса, не избежало поражения на следующих выборах – только Ангела Меркель все эти годы непрерывно сохраняет свои полномочия [60]. Избиратели отвергли те карты, которые им сдали, и перетасовали колоду.

Протесты в автократическом мире

В авторитарных и квазиавторитарных государствах политические механизмы перенаправления массового недовольства к новому общественному договору ослаблены, и протесты, как правило, заканчиваются либо репрессиями, либо революциями. Волна протестов, которая привела к свержению президента Туниса в январе 2011 г. (вызванная голодом, безработицей и повышением стоимости жизни), к декабрю 2013 г. докатилась до Египта, Ливии и Йемена, где правителей также заставили покинуть свои посты; вызвала массовые гражданские беспорядки в Бахрейне и Сирии; разожгла протесты в Кувейте, Ливане, Омане, Марокко, Иордании и других арабских странах. Движущие силы «арабской весны» не сводились к одной лишь экономической несправедливости, которая спровоцировала сидячие забастовки по всей Северной Америке и привела к краху правительства в Европе. Растущая разница в материальном положении граждан в арабских странах сыграла свою роль, но кроме нее существовали и другие факторы, о которых уже шла речь в этой книге: растущее молодое население, получившее более качественное образование и раздосадованное тем, насколько предложенный им общественный договор отличается от общественного договора, которым пользуются их сверстники в других странах мира; потрясения, в результате которых цены на продукты взлетели, а над мелкими общинами нависла угроза голода; вопиющая коррупция, кумовство и притеснения в общественных системах, которые по умолчанию ставили интересы сильного меньшинства выше интересов экономически безгласного большинства.

В Китае также происходят все более частые и интенсивные публичные протесты, хотя из всех авторитарных режимов современного мира Коммунистическая партия Китая обладает наиболее эффективным и сложным аппаратом для перевода в другое русло и рассеивания инакомыслия. Проект «Золотой щит», или «Великий китайский файрвол», препятствует организации гражданских акций; в середине 2015 г. в рамках полицейской программы было арестовано 15 тысяч человек за преступления, «ставящие под угрозу безопасность интернета» [61]. Когда люди действительно выходят на улицы, в этих местах быстро появляется полиция, подавляющая их одной только численностью, – так, в феврале 2011 г. китайские пользователи интернета, вдохновленные примером «арабской весны», призвали сторонников «жасминовой революции» собраться на популярной площади Пекина, – но, когда люди пришли на площадь, там уже дежурили сотни полицейских [62]. В то же время режим прилагает немало усилий, чтобы наделить своих граждан конкретными материальными благами (исторически беспрецедентный экономический рост, улучшение государственных услуг и программ социального обеспечения), и проявляет намерение ограничить собственную коррупцию. Режим умело пользуется методами мягкого воздействия, такими как образование и средства массовой информации, для формирования у общественности уверенности в том, что правительство «служит народу», одновременно посредством точечных жестких мер давая понять, что любая попытка бросить ему вызов потерпит неудачу. Хорошее правительство, вышедшее из народа и работающее для народа, – таков общественный договор, принятый в Китае. Пока он зарекомендовал себя как устойчивый и способный адаптироваться к потрясениям, которые привели к смещению руководства в других странах.