Море — не регинский воин, его не обманешь уловками, нужна мужская сила, чтоб править кораблем. Даже названая Главарем, женщина побратимам своим равна когда угодно, только не во время урагана. Ей либо воду вычерпывать, либо сжаться в комок и не мешать. Да и единственный приказ, который Главарь мог бы отдать, — держаться подальше от скал — ясен без слов. Но двое суток не стихает шторм, пригнавший “Великан” к неизвестной земле. Измученным гребцам намного труднее, чем Дельфине, верить, что Море не предаст своих детей. В синем платье Жрицы возле Ириса, борющегося с рулевым веслом, она стоит на корме — живой амулет корабля, знак Алтимару, вроде привязанной к мачте Белой Ленты.

“О чем поют твои ветра, Господин мой, что говорят мне? Чей-то взгляд чувствую на себе — твой ли, любимый?”

Чернявая головка возникает рядом, за ней покорно следует светлая.

— Дельфина, можно нам…

Ирис замахивается:

— А ну брысь, пока за борт не смыло!

Само собой как-то сложилось, что Ирис — не наставник, до сих пор не женатый и не имеющий своих детей — обучает дочь Дельфины. На корабле они всякий раз друзья-враги, Дэльфа гордо показала ему язык.

— Моя дочь, что мы ценим выше смелости?

Благоразумие — Дэльфа прекрасно это знает. С матерью она еще могла бы заспорить, но не с Выбранным Главарем. Девочка страшно гордилась, что в этом походе ее и в набег уже брали, — пусть и с наказом, ни на шаг не отходить от Ириса. И в ножнах ее был настоящий меч. Жаль, кузен Алтим не видел! Позади Дэльфу тянет за руку Нела. Маленькая регинка боится Моря, даже спокойного. Так и не привыкла.

“Ветер предупреждает меня. О чем-то хочет рассказать, что-то несет мне…”

Дельфина с годами разучилась бояться или просто привыкла, убедила себя, что страх смерти так же нелеп, как страх перед наступлением ночи.

— Сегодня у старухи Мары пир!

Позади взрыв хохота — гребцы представили себе дряхлую Мару в расшитом платье. Жаль, они не видали матушку Маргару в жемчугах.

— И что ж, — ухмыляется Ирис, — мы среди приглашенных?

Дельфина качает головой — конечно, нет. И сзади кто-то соглашается с ней:

— Мы — вряд ли, а вон те — наверняка.

Всматриваясь, женщина видит, куда он указывает. Убийственно близко от берега волны швыряют регинское суденышко. Если “Великан” борется из последних сил, то регинцам конец, и они это понимают. Наверняка сейчас прощаются и каются в грехах — до слуха Дельфины ветер, казалось, доносил их молитвы. Она не боится смерти, (почти), но умереть, когда придет время, хотела бы быстро и внезапно. Не так, как эти регинцы.

Ирис еще пытается шутить:

— Эх, жаль, что столько добычи утонет!

Ему, как и всем, не по себе от этой сцены. Что еще сказать…

Все закончилось быстро. Водяная гора подкинула “Великан”, сорвав Белую Ленту и сбив Дельфину с ног, закружила корабль, как невесту на руках, но отпустила. И бешеным натиском рухнула на берег, на скалы, на суденышко, бросило его на камни, и корабль рассыпался, словно стеклянный. За спиной Дельфины громче бури кричащая тишина. “Вот, значит, как это происходит…” Враг сражается и убивает, а Море прихлопнет, как муху.

Любят без всяких причин, и Море, как человека, Дельфина любила всяким. Если б могла, приласкала бы его, успокоила, как испуганного коня. Она тихонько попросила волны: расступиться перед мертвыми, отпустить души регинцев в небесные сады их бога.

Посреди мешанины обломков и растерзанных тел один человек вцепился в кусок дерева. Море злобно пыталось стряхнуть его со своей спины, волны накрывали с головой. Но обломок раз за разом всплывал, а человек из последних сил держался. Во вспышки молнии сумел что-то рассмотреть. Безнадежно далекий берег. Камни, об которые его вот-вот размозжит. Он закрыл глаза и взмолился о помилование души, но спасительную доску не отпустил.

"Святой Марк… хоть я и не заслуживаю…"

Вода швырнула его вместе с тем, что осталось от бортов и мачты, и деревяшки, быть может, смягчили удар. По лицу хлынула кровь. Долгое время он висел на доске безжизненно, от сознания не осталось ничего, кроме тлеющей мысли удержаться. Его, будто на дыбе, поднимали и опускали волны. Море хлестало по лицу, словно хотело привести его в чувства прежде, чем утопить. Проблесками стала возвращаться сначала боль — каждое движение отзывалось в голове кувалдой — потом холод. Его вырвало, он зашевелился, отплевываясь и, наконец, вспомнил, где он. Тяжело поднял голову и в отчаяние опустил, понимая, что обречен. Если и доживет до конца шторма — все равно не выберется.

“Святой Марк… очень нужно чудо…”.

К вечеру шторм и без колдовства Дельфины утих, но она достаточно знала Море и чувствовала — передышка временная. Им дан шанс выбраться на берег и простоять трое — четверо суток, пока не нарезвиться удивительно беспокойное в это лето Море. Тэру рады были отоспаться на суше. По блеклым звездам Дельфина определила, что они все еще на территории Беры, но землю, куда их занесло, Дельфина никогда прежде не видела. Сколько хватало глаз, берег представлял собой череду мысов и заливов, в одном из которых примостился “Великан”. Ни следа человеческого жилья — к счастью, разумеется. Хоть Бера и был домом морского народа пять веков назад, здесь ничего не напоминала о прошлом. Это был феод Регинии, враждебный, как все прочие.

Дельфина приказала двум тэру обшарить место катастрофы на лодке. После торгового судна должно было остаться что-нибудь, имеющее в Меркате ценность. Лан снял кольцо с руки утопленника, Мист нашел примостившийся на обломке сундук, в котором, увы, был не янтарь, а рулоны подмокшей ткани. Ландским янтарем украсят себя морские девы. А потом оба одновременно заметили у самых скал.

— Вон там…

— Неужели живой?

— И даже меч при нем. Вот это везение.

В несколько ударов весел лодка подошла ближе. Всякому регинцу место в морской пучине, но кто же позволит утонуть хорошему железному мечу? Перегнувшись через борт, Лан кинжалом срезал пояс регинца вместе с оружием, аккуратно положил меч в ножнах на дно лодки. Человек застонал и попытался что-то сказать.

— А ведь он даже не при смерти…

— Значит, морские девы повеселятся, — равнодушно хмыкнул Мист.

— Надо сбросить его в воду, — сказал Лан, неожиданно даже для себя. — Иначе будет мучиться еще долго.

— А нам какое дело?

У Лана ответов не было. После шести рейдов за плечами он убивал без сомнений, но то — в битве. А сейчас