– Радужная плёнка – защитное поле? – спросила Адиан. – Они боятся нас? Или кого-то другого?

Ксения покачала головой.

– Нет. Дело в том, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая.

Матиас и Адиан поняли сразу, а вот Анге нахмурилась. Потом поняла и она.

– Они летели через космос?

– Да. Очень издалека, с какой-то иной части кольца. Отсюда и задержка с появлением, – подтвердила Ксения.

– Всё это нелепо, – Уолр взмахнул руками. – Что за гигантомания? Зачем она? И какая задержка с появлением может быть у цивилизации, построившей такое? А? На Халл-один есть сеть экспериментальных станций перемещения по планете, мы тоже проектируем такие! Есть масса возможных вариантов! По этому чудовищному кольцу Стиратели должны путешествовать мгновенно, вошёл в одну дверь – вышел из другой! Иначе оно вообще не имеет никакого смысла!

– Дорогой уважаемый Уолр, – сказала Ксения, глядя на опускающийся летающий город. – Представьте себе, что Стиратели обитают во Вселенной, где скорость света конечна.

– Ну так она и есть конечна, – согласился крот. – Но при чём здесь свет?

– Вы не поняли, Уолр. Представьте, что в мире Стирателей нет никаких способов перемещаться быстрее скорости света. А приближаясь к этой скорости, вы испытываете релятивистские эффекты, которые тоже не способствуют осмысленному путешествию.

– Какой это должен быть ужасный мир! – возмутился Уолр.

– Да, – сказала Ксения. – Предельно скучная реальность.

Матиасу не понравился её тон.

А через миг тень от летающего острова легла на них, уши заложило, тёплый ветер ударил, казалось, со всех сторон.

Город Стирателей опускался рядом с точкой выхода.

– Давайте вернёмся в беседку! – крикнула Ксения. – А то нас может и сдуть!

Горчаков обвёл взглядом меньшую часть своей команды, оставшуюся на «Твене» и собравшуюся сейчас в рубке.

Гюнтер Вальц. Инженер специальных… да чего уж там, оружейник. Человек, которому впервые довелось всерьёз поработать в этом полёте. Впрочем, боевого опыта у него не могло быть в принципе, как и у всех оружейников Космофлота.

Лев Соколовский. Старый добрый доктор, всё время собирающийся уйти в отставку или хотя бы перебраться на большой комфортабельный лайнер… и остающийся на борту.

Алекс и Тедди. Славные ребята, случайно попавшие в этот полёт кадеты. Горчаков с чистой совестью поставил бы им высший балл… несмотря на кое-какие вольности Тедди.

Лючия, невольный агент Стирателей.

Бэзил, кабинетный учёный, который всего лишь хотел понаблюдать за объектами своих научных изысканий.

Мэйли, учёный и, как выяснилось, агент под прикрытием.

Фло, странный инопланетянин из культуры, когда-то посещавшей Землю и осторожно экспериментировавшей на людях.

Ну и Марк, вряд ли в сложившейся ситуации стоит про него забывать. Очеловечившийся искин.

Всё.

Ну да, есть ещё он сам, конечно. Валентин Горчаков, не самый талантливый, но старательный и упрямый командир корабля.

Он не удержался от того, чтобы произнести вслух, переводя взгляд с одного лица на другое:

– Оружейник без опыта боевых действий. Старый добрый доктор. Талантливые юные кадеты. Девушка, ставшая шпионом врага. Кабинетный учёный. Агент под прикрытием. Недалёкий, но героический командир корабля. Таинственный представитель иной цивилизации… Искин, начавший мыслить, как человек.

Люди зашевелились под его взглядом, только Фло хранил невозмутимость.

Потом Мэйли сказала:

– Какая-то до обидного краткая характеристика, командир Горчаков. Вы словно обозначили роли. В чём смысл, кроме как растормошить нас?

– Извините, – ответил Горчаков. – Это то, как нас с вами воспринимают Стиратели. Если верить Лючии, конечно.

– Мне не нравится, куда вы клоните, – неожиданно сказал Марк.

Да, похоже, искин просчитал его слова быстрее людей.

– Я не буду тянуть, – пообещал Горчаков. – Спасибо Ауран, мы смогли достучаться до разума Лючии. Сейчас ей можно доверять. Даже если она ошибается, то говорит то, что было сказано ей.

Лючия попыталась встать. Горчаков остановил её жестом.

– Начну рассказывать сам, хорошо? Если ошибусь, то поправишь.

Лючия кивнула и села.

– Анна и Лючия подверглись не промыванию сознания, – сказал Горчаков. – Мы-то полагали, что им внедрили в разум ложные установки: «Стиратели – это хорошо», «Земля – это зло», «Соглашение – это плохо». Такие вещи доступны и человечеству, хотя, конечно же, запрещены. За исключением больных людей, которым выправляют изначальные сбои сознания.

– Разумеется! – возмутился Соколовский. – Психохирургия – сложная медицинская процедура, ей лечат только сексуальных маньяков и убийц!

– Ну да, конечно, – как-то не очень убедительно поддержал доктора Марк.

– Во всяком случае с такими методами мы знакомы и могли бы бороться, – быстро сказал Горчаков. – А вот с тем, что обнаружили Ауран, – никак. Лючия искренне считала, что Стиратели правы. Дело в том, что она действительно прожила в мире Лисс шесть лет, путешествовала, училась, общалась, любила… и в итоге приняла их образ мыслей целиком, сама, без какого-то особого давления.

– Так её похищали? – удивился Соколовский.

– Не в физическом смысле, – сказал Горчаков. – Эти шесть лет она жила среди людей. Но разум был скопирован – мы даже не знаем, когда именно, при первом контакте с кораблём или во время битвы у Ракс. Скопирован, перенесён на Лисс, прошит в новое тело в возрасте одиннадцати лет и возвращён обратно – когда Стиратели поняли, что терпят поражение от Ракс. Анна тоже провела там шесть лет?

– Я не знаю про Анну, – сказала Лючия. – Не спрашивала.

– Ты ощущала себя такой же, как всегда? Оказавшись на Лисс?

– Лучше, – твёрдо ответила Лючия.

– В чём?

– Во всём, – она пожала плечами. – Это не объяснить. Всё ярче, чётче, сильнее. Все ощущения, эмоции, способности.

Мэйли встала, подошла к Лючии и с любопытством заглянула ей в глаза. Лючия не отвела взгляд.

– Допустим, – сказала Мэйли. – Их технологии могут такое позволить. В конце концов Ракс творят искусственные тела любого разумного вида, верно? И закачивают в них фрагменты собственного разума, которые обретают самостоятельность, а потом втягивают их обратно в своё сознание.

Она протянула руку, коснулась щеки Лючии. Та вздрогнула.

– Девочка, но как ты могла предать Землю? Людей? Свою маму, братьев-сестёр, кто там ещё у тебя есть? Мальчика, который смотрит на тебя влюблёнными глазами?