следовало подкрепиться, поэтому я устремился к холодильнику. Открыв дверцу, я удивился, обнаружив заполненность его нутра всевозможными продуктами. Это было странно, потому что я оставлял его почти пустым. Как сюда попали все эти продукты? Все выглядело так, будто мои желания исполняются, как в сказке, «по щучьему велению». Но продукты не могли сами по себе оказаться в холодильнике, их ведь кто-то должен был туда положить. И квартира чистая, словно после генеральной уборки. Пыль сама не улетучилась, кому-то нужно было прийти сюда и протереть мебель, помыть шваброй или тряпкой полы. Кто это сделал, и как это могло произойти, я не знал. Я принялся рассуждать, а скорее фантазировать. Может быть, на текущем этапе мои желания каким-то образом трансформируются в конкретный результат путем сложных пока не определенных мною механизмов и схем передачи команд из моего мозга конкретным исполнителям, которые даже не подозревают о том, ради чего они совершают те или иные поступки. У этих неизвестных мной исполнителей возникает непреодолимое желание совершить некие действия, и все это происходит только ради того, чтобы осуществилось мое желание. Причем теперь это желание мне не требуется проговаривать или четко мысленно формулировать, мне теперь достаточно чего-то просто захотеть, и сразу условно запускается протокол реализации моей идеи. Все это были всего лишь ничем не подкрепленные догадки. А если дело не в этом? Кто тогда ошивался в мое отсутствие в моей квартире? Вот будет забавно, когда вдруг откроется входная дверь, и некто войдет в квартиру, с холодом подумал я. При этой мысли у меня возникло ощущение, что так оно и произойдет. Я прислушался, было тихо, и постепенно ощущение прошло.

В этот момент меня вновь накрыло волной чужих проблем, с которыми я относительно легко справился, но ощутимо проголодался.

Хотелось есть, а возиться с приготовлением пищи было неохота, поэтому я наскоро пожарил яичницу с сервелатом, предварительно порезанным ровными кружками. Обедал у окна, поставив тарелку на подоконник. Каменный грифон на втором этаже здания напротив злобно пялился на меня. Вид у него был настолько агрессивный, что, казалось, он сейчас сорвется с места, с хрустом оторвет свое темно-серое тело от стены, бросив подпираемый им балкончик на произвол судьбы, расправит крылья, мощно оттолкнется обеими задними лапами и устремится прямо в мое окно. Представив эту картину, я фантазийно присмотрелся к его морде – мне показалось, что сейчас грифон мигнет глазами. Но мифическое существо, высеченное в камне, недвижимо торчало из стены, продолжая злиться на меня и на всех остальных, бредущих по улице или глядящих из окон автомобилей и домов.

Чай или кофе я пить не стал, решив сделать это в городе, оделся и вышел на улицу. Перед выходом я приклеил тонкую полоску бумаги над дверью. В случае открытия двери бумажка порвется, и я узнаю, что кто-то приходил в мое отсутствие.

Ветер на улице поутих. Тротуары были подмерзшие, покрытые хрустким льдом, но посыпанные песком, поэтому не скользкие. Я чувствовал этот город, каждый дом и улицу, всех людей разом. Мои внутренние невидимые нити, связывающие меня с моей территорией, простирались далеко за пределы мегаполиса, очень далеко. С их помощью при личном желании я мог разглядеть любой даже самый маленький камушек на дне Финского залива, любую иголку в кроне сосны, растущей за сотни километров отсюда, каждую деталь, разобрать, кто и чем занимается в данную минуту. И дело здесь, как понимаете, вовсе не в глазном зрении.

После часа бесцельной прогулки я вызвал своего водителя и прокатился по магазинам с задумкой купить подарки к Новому году. На решение этой задачи я убил немало времени. Переезжая из одного торгового центра в другой, я блуждал по разным отделам в надежде, что мне попадется на глаза то, что нужно, но при этом не знал, что именно. Задача выбора оказалась не из простых. Потенциальный подарок никак не хотел попадаться мне на глаза, которые подобно сканерам сверлили прилавки и витрины. Выходя из очередного ярко освещенного торгового центра, я вдруг обнаружил, что небо почернело, и на нем уже успели загореться звезды. Я досадовал на себя, ведь приобрести следовало всего то два подарка, для своей девушки и армейского приятеля, но поиски пока не дали никаких результатов. Я вспотел от жарких помещений магазинов и, перемещаясь по отделам одежды, бытовой техники, ювелирных украшений, то и дело вытирал лоб. В магазинах было жарко, толпы народа в преддверии новогодних праздников сновали в поисках подарков и прочих покупок. В конечном счете, мне надоело, и я прекратил магазинное рысканье, сел в машину и вернулся домой. Подойдя к двери в квартиру, проверил бумажку. Она была целой, из чего следовало, что в помещение никто посторонний в мое отсутствие не входил.

Раздевшись и помыв руки, я прошел на кухню и внимательно изучил содержимое холодильника. В нем аккуратно были разложены колбаса нескольких видов, сыр, копченая курица, яблоки, бананы, апельсиновый и гранатовый соки и много всякой всячины. Даже свиной фарш был. Осмотрев весь продуктовый запас, я пришел к выводу, что сегодня сделаю любимое мною с самого детства блюдо – «цепеллины». Оно литовского происхождения, но в нашей семье оно готовилось в модернизированном виде. Сначала, на средней или мелкой терке терлась картошка, которая потом отжималась через марлю. Получившийся картофельный сок отстаивался в тарелке, после чего за ненадобностью сливался в раковину, а часть оставшегося на дне крахмала добавлялась в тертый картофель вместе с яйцом и солью и перемешивалась. Затем брался фарш без яйца, из него лепились круглые продолговатые котлеты, которые со всех сторон облеплялись получившейся картофельной массой. Им придавалась форма, похожая на воздушные летательные аппараты «цепеллины», отсюда и название этого блюда. Получившийся продукт сначала обжаривался на сковородке, а потом тушился на небольшом огне под крышкой в воде со сметаной. Получалось очень вкусное блюдо. Литовцы готовят его примерно так же, но они просто тушат, а мы его еще и обжариваем.

Весь вечер я провозился с готовкой, но по итогам моих трудов был вознагражден восхитительным ужином. У меня получилось восемь порций «цепеллинов», четыре из которых я тут же съел со сметаной.

Вечером после ужина, сидя накрывшись пледом на диване, я допоздна смотрел телевизор. Шел какой-то иностранный детектив. Я то смотрел внимательно и вникал в сюжет, то отвлекался и погружался в свои мысли. Думалось о разном. Вспомнилось о двойнике, который почти выпал из моей памяти, пока я жил в резиденции. Он ведь продолжает где-то находиться, что-то делает, может быть ищет меня.