попыток пробраться внутрь комнаты и дознаться, что же произошло, охрана решила силой в комнату не проникать, окна не бить и не ломать, а сесть в засаду и наблюдать за дверью и окнами до приезда начальства. Старший охраны, конечно, сразу позвонил Градову, но тот не взял трубку, в связи с чем старший приказал своим подчиненным продолжить наблюдение, быть начеку, обо всем случившемся докладывать, а работникам разойтись по своим делам и к комнате не приближаться. К этому времени, сопоставив факты, все решили, что в комнате закрылся новый управляющий. Сделал он это по каким-то личным мотивам, а судя по тому, что он еще и дико вопил, то, скорее всего, у него случился психический припадок. Других причин никто не мог предположить, потому что пребывание в здании посторонних полностью исключалось, а в сверхъестественные силы сотрудники и работники, набранные для охраны и обслуживания дворца, не верили.

Сотрудники охраны стали на дежурство для наблюдения за комнатой по два человека у двери и окон, условившись меняться каждые два часа. Время от времени из комнаты раздавалось шуршание и сопение. Примерно в три часа ночи, когда охрана перестала надеяться на добровольное открытие двери, в замочной скважине раздался характерный щелчок.

Сотрудники, расположившиеся у двери, мгновенно сконцентрировались, сообщили по радиостанции старшему охраны о произошедшем и встали с двух сторон от двери наготове. Когда старший подошел к ним с дополнительными силами, состоящими из двух сотрудников, то охранники у двери доложили ему, что из комнаты никто не выходил, но дверь, вероятнее всего, открыта, но приоткрывать ее они без команды не пробовали.

Все сотрудники охраны были ребятами бывалыми, и в тех условиях, в которых им приходилось служить и выполнять задания ранее, они бы действовали более радикально и стремительно. Но здесь был особый, деликатный случай. Они находились не в том месте, где можно было бы что-то по своей прихоти взять и разворотить или тому подобное. К тому же дело могло обстоять просто и банально – новый управляющий, которого они до сего дня в глаза не видели, тронулся умом, заперся в комнате, прокричал пару раз, а теперь сидит и попросту не открывает дверь. Конечно, все это выглядело нетипично для этого места, где до сей поры ничего необычного вообще не происходило.

Старший охраны нажал дверную ручку и мягко толкнул дверь вперед. Та легко поддалась и медленно приоткрылась. Через образовавшуюся щель было видно, что внутри большой по размеру комнаты царили сумерки, верхний свет не горел, но освещение присутствовало от торшера, расположенного у дальней стены. Его неяркий свет выхватывал из сумерек на стене справа картинное полотно со скачущей кавалькадой мужчин в старинных одеяниях во главе с королевской особой. Это первое, что открылось старшему охраны. И он, и все остальные присутствующие с ним прекрасно знали и эту картину про королевскую охоту, и технические характеристики комнаты, и какой мебелью она обставлена, и про дверцу в полу с выходом в подвал.

Первым в комнату очень медленно, сантиметр за сантиметром, сначала заглянул, а потом зашел, поводя дулом пистолета из стороны в сторону, старший охраны. За ним последовали двое его коллег. Оставшиеся охранники своих мест не покинули, прикрывая подходы к комнате из коридора, но пребывали в готовности прийти товарищам на помощь.

Визуально внутри комнаты царил порядок. Возможно так казалось благодаря приглушенному свету. Сумерки, как правило, сглаживают недостатки. Это как когда бредешь по неказистой местности. Одно дело наблюдать окрестности при яркой дневной освещенности и отчетливо видеть грязь, пыль, мусор и прочие неприятные вещи, а другое – вечером, даже при слабом электрическом освещении или без такового, когда грязь и пыль с мусором становятся не так заметны.

Старший службы охраны протянул руку к электрическому включателю и зажег верхнее комнатное освещение. И снова ничего подозрительного отмечено не было, за исключением того, что диван, закрывавший вход в подвальное помещение, оказался сдвинутым в сторону, а дверца в закрытом состоянии слабо видимым квадратом виднелась в полу. Она была того же цвета, что и все половое покрытие этой комнаты. Предназначалась она для эвакуации из дворца в безопасное место. Таковых было два. Одно располагалось рядом с дворцом на прилегающей территории под землей. Там можно было длительное время пережидать опасность, связанную с вооруженным нападением на дворец, авиационной атакой или даже ядерным ударом. Второе место располагалось далеко за пределами забора, и туда вел подземный ход. Там тоже можно было в подземных помещениях переждать трудные времена. Также там имелся выход на поверхность. Помимо подземных помещений и ведущих к ним ходов под зданием дворца и непосредственной близости от него во время строительства резиденции была прорыта сеть дополнительных коридоров. Дверца, ведущая из дворца в подземелье, разумеется была не единственной, ведь случись обстоятельству, при котором доступ к ней будет заблокирован, то из здания незаметным подземным способом станет невозможно выбраться, и система подземных сооружений, а заодно и весь кропотливый труд, направленный на ее создание, сразу утратят свой смысл. Из подземного коридора дверца открывалась несложно, но из комнаты в подземелье без особого ключа было не попасть. А с внешней стороны дворца в подземный коридор проникнуть было вообще невозможно. Это было сделано для того, чтобы исключить вероятность вторжения в резиденцию извне.

В настоящий момент дверца покоилась в своей нише, а диван стоял рядом.

При обследовании комнаты за диваном был обнаружен спрятавшийся там мужчина, похожий на нового управляющего, но внешностью сильно изменившийся, одетый в крайне запачканную чем-то черным бывшую когда-то белой рубашку и брюки. Рядом с ним на полу валялись исцарапанные черные туфли, скомканный перепачканный пиджак, брючный ремень и галстук.

Когда мужчина понял, что его нашли, то сначала максимально вжался в заднюю стенку дивана, видимо намереваясь стать менее заметным, а потом, увидев, что эта мера ему не помогла, дико заверещал и бросился наутек по комнате. Сотрудники охраны попытались его поймать, но в его движениях обнаружилось невероятное проворство. Быстро передвигаясь по комнате, он принялся скулить, словно собака, а потом и рычать.

Поскольку обнаруженный человек проявлял незаурядную прыть и на уговоры не поддавался, то, чтобы не причинять ему вреда и не брать на себя ответственность за дальнейшие возможные негативные события, было принято решение закрыть его в комнате, время от времени наблюдать за ним, дождаться утреннего приезда руководства и важного гостя, который и привел во дворец этого нового управляющего. Предварительно из комнаты забрали все предметы, которыми управляющий мог причинить себе физический вред, в том числе брошенные на