деле в меру строгий руководитель. После обхода здания управляющий вместе с начальником службы безопасности отправился осматривать уличную территорию, прошелся по периметру внешнего ограждения, представлявшего собой двух с половиной метровый каменный забор с многочисленным количеством камер видеонаблюдения. Изображение с камер поступало в домик охраны, в котором располагались сотрудники службы безопасности во главе с их начальником. Они выполняли свою работу по тому же принципу, что и домашняя прислуга, – тихо и незаметно. Штат охраны был приличным в количественном отношении. Сотрудники обеспечивали охрану дома, контроль внутреннего и внешнего периметра территории резиденции. Службу свою они несли малоприметно, и получалось это у них благодаря соответствующим инструкциям и камуфлированной форме одежды. Иногда их можно было заметить перемещающимися вдоль забора, а также среди лесных стволов за пределами ограждения из окон верхних этажей дворца, с которых просматривалась территория леса. Мне было известно, что часть людей постоянно находилась за пределами ограждения в лесу, где они контролировали внешний периметр, пресекая любую возможность подобраться близко к резиденции и уж тем более расположиться снайперу. Таким образом, находящемуся внутри дома человеку можно было совершенно спокойно бродить вдоль окон или любоваться лесными и морскими видами из окна. При этом в доме охрану я никогда не видел. Может быть, они наблюдали за тем, что творится в доме через камеры видеонаблюдения, располагавшиеся в коридорах, спортзале, ресторане. Но во многих помещениях дома они в целях приватности не были установлены. Быть все время под прицелом глазков камер представлялось малоприятным обстоятельством.

После ознакомления с уличной территорией резиденции, побывав почти во всех ее уголках и обойдя все дорожки, новый управляющий вернулся в дом, где, оставшись один, куда-то удалился. Вечером он пришел поужинать в специальную комнату, примыкающую к кухне, молчаливо поел и снова ушел по своим делам.

Странности начались около одинадцати часов вечера. В это время во дворце, как обычно, было тихо. Правила не позволяли обслуживающему персоналу создавать хоть какой-нибудь малейший шум. Конечно, часть работников по окончанию основного рабочего времени удалилась из резиденции по домам, но часть из них продолжала оставаться во дворце как бы на дежурстве. Ведь в любой момент сюда мог нагрянуть хозяин или иные важные персоны, либо что-то могло понадобиться тем, кто уже гостил здесь. Свет горел во всех коридорах и других помещениях общего назначения – в фойе, проходных залах. Где-то он светил в полную силу, где-то – в тускло-аварийном режиме. В непроходных комнатах и залах электричество не включалось за ненадобностью. И вот, когда дворец привычно погрузился в молчаливую дремоту, а дежурившие работники сонно занимались своими обычными в это время делами, прозвучал этот звук. В первую секунду он был тихим, отдаленным, но по мере распространения набрал немалую громкость и эхом пронесся по всему дворцу, а затем, добежав до самых последних помещений и концов коридоров, оборвался, оставив после себя казавшуюся еще более глубокой, чем до этого, тишину. Дворец словно оцепенел от такого неожиданного шума, которого доселе здесь никто не слышал. Все, кто находились внутри, замерли от испуга. Это был вопль живого человека. Ничто другое. Кричал мужчина. Но то, как прозвучал крик, не могло не вселить ужаса в любого, чьих ушей он коснулся. Работники, разбиравшие продукты на кухне, чистившие бассейн, протиравшие пыль в комнатах, несколько секунд неподвижно, будто загипнотизированные, стояли на своих местах, мысленно анализируя, что произошло. Потом те, кто был один, бросился в поисках своих товарищей, чтобы присоединиться к ним, а не быть в одиночестве. Остальные ошалело переглядывались между собой. Крик давно затих, и только тогда люди начали приходить в себя, задавая друг другу вопрос – что это было. Так завопить мог только до смерти испугавшийся человек. Даже трудно было представить, что могло послужить такому состоянию, какой кошмар должен был произойти. Может это был крик вовсе не от испуга, а от нестерпимой боли?

Во дворце стояла звенящая тишина, и создавалось впечатление, что вопль был плодом коллективной фантазии. Но все понимали, что это иллюзия.

Повар позвонил по телефону в службу охраны дворца и сообщил о странном звуке. Через две минуты во дворец вошли пять человек службы безопасности, вооруженные пистолетами. Они прошли в ресторан, куда к ним из кухни вышел повар. И в тот момент, когда повар и присоединившиеся к нему официант и горничная стали рассказывать охранникам о произошедшем, раздался второй вопль.

Крик шел откуда-то из дальних комнат верхних этажей, и его громкость нарастала по мере приближения, как если бы кто-то закричал из глубины пещерных недр. Крик был страшен. Так может кричать только бесредельно напуганный человек или тот, кому оторвали руку или ногу, после чего дали возможность крикнуть и после крика зажали рот. После того, как вернулась тишина, и люди перестали ошалело пялиться друг на друга, каждый невольно задался про себя вопросом, кому может принадлежать крик и что стало причиной его возникновения.

Все пять охранников, не разделяясь, группой побежали к лестнице, потом наверх на второй этаж, где принялись обходить коридоры и помещение за помещением. Дело выглядело нешуточно, поэтому все были настороже. Пока они изучали второй этаж, откуда-то снизу с первого этажа левого крыла послышались сильные удары в дверь какой-то из комнат и человечий вой. Пока охранники бежали к лестнице, а затем спустились на первый этаж, звуки ударов прекратились, но сотрудники успели уловить нужное направление.

Они подбежали к двери, откуда по их предположению доносились удары, и прислушались. За дверью, запертой изнутри, никто не вопил, не стучал и не гремел, но слышались тихие царапающие звуки и шуршание. Старший группы охраны громким голосом попросил открыть дверь. Но все те же звуки продолжались, а дверь никто не открывал. Выждав некоторое время, старший забарабанил кулаком в дверь. Шуршание прекратилось, за дверью воцарилась тишина.

Около получаса сотрудники охраны просили забаррикадировавшегося человека открыть дверь и стучали в ее дубовую поверхность. Ломать дверь никто не решался без соответствующего согласования. Старший группы по радиостанции вызвал дополнительно трех человек, которым поручил взять приставную лестницу и с улицы попытаться заглянуть в окно и доложить ему о результатах. Эта операция ни к чему не привела, поскольку все три окна комнаты были наглухо зашторены светонепроницаемыми плотными шторами. Узнав об этом обстоятельстве, старший поручил своим людям попробовать найти незапертую створку окна и, соблюдая осторожность, не проникая внутрь, визуально изучить помещение на предмет наличия пострадавших и возможной опасности. Но оказалось, что все окна надежно закрыты, и ни одно из них не находится в режиме проветривания.

Через полчаса