– Каким принцем? – одернул ее Рейналд.

– Да, королевской власти в Гарде пятнадцать лет не существует, но это может измениться, люди встретили его тепло, и он продолжает завоевывать их расположение. – Она смотрела прямо и уверенно, с видом прилежной отличницы вываливая аргумент за аргументом. – У Хмора много шансов на победу, однако Манлейк способен его переиграть. К тому же власть кланов переменчива и нестабильна, правителя изберут лишь на несколько лет. Королевский род, если вернет трон, будет править гораздо дольше, они более постоянные союзники.

Ее отец ни на миг в лице не переменился, Клелия перевела дыхание и выпалила:

– А еще Хмор бесчестный продажный тип, и иметь с ним дело – отвратительно. Доверять – тем более! Прислушайся, пожалуйста…

– К чему? То, что тебе понравился парень, не повод.

– Понравился, – не стала она отрицать и покраснела, – его есть за что уважать. Выжил, несмотря ни на что, древней магией владеет превосходно. Мог меня использовать, а отпустил. Мешать ему – неправильно. Выходит, что Элдислен хороший, а мы плохие.

– Хорошие, плохие… – отчеканил Рейналд. – Детский сад! Не получилось бы из тебя правителя, даже не девочкой родись.

Клелия вздрогнула, как от пощечины, он подошел к ней в упор. Сказал тихо и спокойно, но до печенок пробирающе:

– Я долго терпел. Поведение неподобающее, сумасбродные идеи, побеги. Но теперь… Черту ты перешла. Выставила идиотом меня, подвела владычество под удар. Моя вина – позволял тебе много, слишком. Не стоило. Следовало запереть, и дело с концом.

– Я и так взаперти, – процедила она, – всю жизнь! И пытаюсь вырваться, наперекор тому, что в меня не верит никто, не поддерживает. Иду к цели, невзирая на насмешки и повсеместный ладосский сексизм. Бывает, ошибаюсь, да. Меня не учили и не учат править, каждый лишь отмахивается. Приходится разбираться самой! Уж как получается. Родись я мальчиком, такого бы не было!

На ее глазах слезы блеснули, владыка вздохнул и чуть смягчился:

– Лели… Я люблю тебя, очень. Но затеи твои – напрасные. Решено уже: править будет муж твоей старшей сестры и следующим наследником станет потомок нашего общего рода. А ты, если стремишься быть полезной, веди себя соответственно положению. Твой союз с правителем любого соседнего владычества укрепит позиции Эллодиа в Ладосе, и желающих хоть отбавляй. У меня для тебя этих принцев целая куча, выбирай какого хочешь.

– Никакого не хочу! – Она отшатнулась. – Не буду счастлива так, никогда!

– Счастье, – грустно усмехнулся Рейналд, – это не про правителей.

– Честность тоже, – припечатала Клелия, – и справедливость пустые слова.

Он развернулся к двери, показывая, что разговор окончен, она преградила ему путь.

– У меня минута целая осталась! Договорю. Пускай я поступила по твоему мнению глупо, зато мне за себя не стыдно, ни капли. Я следую велению сердца и не иду против общечеловеческой морали. А ты? Всегда ли верно поступал, выбирая прагматичный расчет, и не жалеешь ни о чем? Вот я хотя бы жалеть не буду. Потому что сделала все, что от меня зависело.

Клелия извлекла из недр плаща карманные часы, продемонстрировав на резном циферблате время, очевидно истекшее. После выбежала из зала сама. А владыка остался – утомленно созерцать дверь.

Кажется, это мой шанс… Я стянула с запястья платок, убирая невидимость. Вроде почти неуловимое движение, а Рейналд меня приметил – боковым зрением, не иначе. Медленно повернулся ко мне, с тем же мало что выражающим лицом, и обронил:

– А вот и создательница миров. Увиделись наконец.

Конечно, ему известно, кто я… Для сильных мира сего, и другого, и третьего, и четвертого, сие не тайна.

– Здравствуйте, – я вышла из укрытия между стеллажей, подошла к столу, – мы встречались ранее, но мельком.

– Не исключено. – Он с показным равнодушием пожал плечами, будто встречи со мной не представляли для него интерес. – Явилась за Кеннета просить? Не утруждайся зря.

Ладони вновь сжались в кулаки. А ведь я могла бы… попробовать. Пригрозить источник не перенастраивать и оставить Гарду! Или посоветовать не ссориться с новым потенциальным Зераном Шеланом, пусть пока и не столь гениальным. Язык я прикусила, тряхнула расслабленными силой воли пальцами. Спорить с ним и торговаться не буду. Обещала Кеннету. Лэнсон всяко добьется моего возвращения и перезапуска источника, а владыка записал меня в недруги, едва я засветилась рядом с Дисом.

– Не угадали, я не с просьбами явилась, – выговорила ровно, стараясь ни единой эмоции не выдать, – вам просили кое-что передать. Та, в кого Кеннет пошел больше, чем вы думаете.

Я положила письмо на стол, не без удовольствия наблюдая за реакцией. От былого владыческого хладнокровия ни следа не осталось – сплошь недоверие и замешательство. Словно мешком пыльным по венценосной голове стукнули. Славное зрелище, хоть портрет пиши! Взамен тех, что в замке развешаны.

– Вы нашли ее, – произнес Рейналд осененно, – пока на Земле были. Как она?..

– Полагаю, что все, о чем Августа пожелала вам сообщить, изложено здесь.

Я кивнула на письмо и направилась к выходу. Уже за дверью, поймав несколько потрясенных взглядов, осознала: промашка вышла… Хорошо, что в коридоре только маги-охранники караулили!

– Плохо работаете, – не растерялась я, – целую постороннюю девицу в зале пропустили.

Эллодианские маги сорвались было с места с намеком, что девице недолго оставаться целой, да их гардские коллеги меня мигом загородили, ответно намекнув, что трогать нареченную принца чревато.

– Владыка в порядке, – уверила я, – мы имели весьма короткий разговор, и я уже ухожу.

Его маги сунулись в дверной проем – проверить сохранность подопечного, раздалось рычание Рейналда:

– Не сейчас!

Занят. Видимо, письмо читает. Сложно до дома дотерпеть, когда двадцать пять лет ждал…

Я отправилась в свои покои, не дав глубоко шокированным магам объяснений. С выходом из зала сглупила, конечно, но вряд ли у меня заподозрят артефакт для невидимости. Против него рассеивающие заклинания сработали бы, так что пусть маги строят какие угодно теории. В общем-то, все равно, что они подумают, а владыка в создателях миров не разбирается. Мало ли что мы умеем. Вдруг через стены ходим… Да и конспирация – последнее, что волновало. Не до нее… Не до чего…

Потряхивало, горло сжималось. Не помню толком, как до комнаты добралась. На автопилоте, наверное. Марисы не было. Она, еще когда провожала, предупредила, что из-за прибытия владыки в храме повышенные меры безопасности во всем и смысла нет водить меня за ручку и бдительно присматривать. Замечательно. Можно закрыться на замок, рухнуть на кровать. Уткнуться в подушку, обняв ее, и лежать. Сначала так, потом – бесцельно глядя в потолок. Пустота внутри, движение к краю. Кольцо из прикроватной тумбочки – обратно на цепочку, под платье, поближе к сердцу. Оно билось часто-часто, норовя вылететь. Прикушенная губа, предательски мокрые щеки. Я вжалась в подушку, не сдерживая слез и рыданий. А что, пусть… Кеннет не почувствует, он не чувствует ни кольца, ни меня, ни магии.