для того, кого могло сжечь собственным огнем. — Не любит вас предводитель. Не любит и не ценит.

— Почему это?

— Черное зеркало разновидность проклятия и вплетается в ауру. Сейчас они смогут отразить любую нашу магию, обратив ее против нас. Но сами не могут атаковать магией в ответ.

— И что мы будем делать?

Я покосилась на дверь в зал. Судя по свечению, она все еще была заблокирована.

— Проверим, как у них с физической подготовкой.

— Мы неживые, дракон! — грозно воскликнул маг.

— А-а-а… То есть силенок у вас маловато, потому что вы совсем-совсем дохленькие? — грамотно встряла в разговор я.

Раз уж руны были мне недоступны, я решила воевать как эмпат и уже вовсю прощупывала наших противников и их эмоции. Как выяснилось, злиться может, даже самая мертвецки спокойная нежить. А тот, кто много злится и психует, ошибается чаще.

Этот нехитрый закон и помог Норгату во время контактного поединка. Как только мертвые маги призвали оружие и атаковали, я начала усиливать и раскачивать их злобушку на Норгата, ненависть ко всем огненным существам и зависть к обитателям Верхнего мира.

Да, мертвые маги не любили нас, дышащих, всех разом и оптом, словно мы своей живучестью нанесли им смертельную обиду. Или же они ненавидели род Ардмрак?

Надо бы уточнить…

— Чего вы добиваетесь? Зачем проникли в академию?! — орала я, стараясь перекричать лязг мечей. — Вам что в Нижнем мире совсем скучно живется?

Ноль реакции.

В том плане, что мои вопросы никак не затронули эмоции мертвых.

— Вам Ардмрак так сильно не нравится?

Ого!

Тут я попала в десяточку. Норгата прибывшие не любили. Но в Альтасе его многие недолюбливали по той или иной причине. Так что мне была нужна конкретика.

— А почему? Считаете его недостойным наследником?

Да, вопрос был тупой. Но как любой “детектор лжи” я должна была задавать и идиотские вопросы, чтобы потом сравнить реакцию.

Реакция была нулевая и никак не влияла на ход поединка. Маги слаженно засыпали Норгата ударами мечей и пытались оттеснить к стене. Дракон не давался и кружил вокруг них злым огненным шершнем, в том смысле, что Норгат и искрил, и жужжал. То есть порыкивал. Этот звук рождался где-то в глубине его гортани и вырывался вместе с дыханием. А еще Норгат был быстрее, сильнее и явно лучше владел мечом, чем его противники.

— Вам все равно, что Норгат наследник императора? Тогда может, вам не нравится, что он Ардмрак?

Оу!

Маги просто “взорвались” эмоционально. Обоих охватила такая злоба, что я была просто обязана уточнить:

— Вам род Ардмрак, денег должен? Территорию отжал?

— Род Ардмрак должен быть уничтожен!

От чужой яростной злости у меня самой перехватило дыхание, в лицо ударил сухой ветер эмоций, принесший с собой запах тлена. Я ухватила его, точно волшебную руну, а потом оттолкнула, влив в него порцию личной злости и раздражения, связанной с этим конкретным драконом, носящим имя рода Ардмрак.

Наглый. Высокомерный. Непробиваемый.

Бесит!

И маги клюнули! Норгат в самом деле начал их раздражать и злить. Своей изворотливостью, скоростью и неуязвимостью. Или тем, что нагло нарушил планы тем, не стал использовать магию, которую они смогли бы отзеркалить?

Зато мечом Норгат владел преотлично, намного лучше прибывших. Его удары, быстрые, но расчетливые, не оставляли магам в черных хламидах и шанса на слаженную атаку. Норгат просто уделывал их с двух рук, сражался так, словно у него не только две руки были ведущие, он и думать умудрялся на две стороны.

Момент, когда со входа Черного корпуса спала блокировка, я уловила сразу же, следом дверь сотряс нешуточный удар.

Ого! Это кажется, Эдмард и Азаарт осознали, что я как-то чересчур долго беседую с Норгатом.

Но заволновались не только они. Едва с окон зала исчезла дополнительная защита, как под потолком вспыхнули золотистые шары. Они буквально просочились сквозь стекла, смешались с солнечным светом, а когда спустились чуть ниже, я увидела, что к нам с Норгатом слетелись золотые фениксы.

Птицы, облюбовавшие парк академии на радость ректору Кхаалу, атаковали магов сверху. Они стремительно проносились над ними и били лапами и тонкими длинными клювами, заставляя отвлекаться от ударов Норгата. Когда дракон провел удачный прием, и затянутая в черную перчатку отсеченная рука шлепнулась на пол, по залу разнесся пронзительный крик.

Да, мой. Не сдержалась.

Входную дверь сотряс новый удар. Я метнулась к ней, чтобы впустить особо нетерпеливых. А пока возилась с засовом, позади двумя стражами-защитниками парили два невероятно прекрасных золотых феникса.

— Люба, вы теперь на пару с Норгатом громите Черный корпус? — флегматичным тоном, который плохо сочетался с его внешним видом, поинтересовался Эдмард.

Феникс сейчас напоминал взъерошенного воробья: длинные рыжие волосы торчали во все стороны, точно его приложило электрическим разрядом. Видимо, чересчур интенсивно забрасывал дверь Черного корпуса боевыми рунами. Азаарт тоже был “в мыле”. Заблокированную дверь парни таранили магией давно и упорно. Удивительно, как не привлекли внимание адептов или преподавателей. Хотя это же Черный корпус, адепты праздно в этой части парка по вечерам не бродят, и зрителей тут, как возле полигонов у замка, не бывает. Поэтому Норгат и проводил именно здесь свои нестандартные тренировки.

— Почему на пару громим? Нам сегодня помогают! — бойко доложила я, пропуская парней вовнутрь.

Оу…

Полюбоваться на поединок Норгата с мертвыми магами им было уже не суждено, потому что соперники Норгата предпочли удрать, провалившись сквозь пол. Там, где они только что стояли, сияли ядовито-зеленые руны.

— Кто там говорил, что в Академии Пламени отличная защита? — задумчиво пробормотала я и вздрогнув, схватилась за сердце.

Защита в академии была явно так себе, зато сигнализация заорала так, что фениксы от этого звука испуганно взметнулись под крышу и просочились сквозь запертые окна. Нам с ребятами оставалось им только позавидовать. В отличие от волшебных птиц, созданных разумной магией, мы не могли исчезнуть из Черного корпуса.

— Можете идти. Вас здесь не было, — скупо бросил Норгат.

— Ещё чего! Предлагаешь нам пропустить все веселье? — возмутилась я.

— Любаша, я бы не сказал, что объяснение с магистрами можно назвать весельем, — скривился как от зубной боли Эдмард.

— Будет жестко, — печально подтвердил Азаарт, за плечами которого явно имелся печальный опыт общения с начальством.

— Выше нос, народ! Жесть отменяется.

— Это у тебя, как у Азаарта, дар провидца прорезался? — попытался