нужно было мне ничего рассказывать. Должно быть, тяжело было смотреть, как женщина, которую ты любишь, так страдает. – То, как он это сказал – грубо, прямолинейно – поразило Рича. Он не просто говорил с ним свысока, он пытался подстроить свою речь под манеру разговора Рича. – Я бы такое вынести не смог, – продолжал он. – Я бы хотел знать почему. Я бы хотел что-нибудь сделать.

Коллин прошла все возможные тесты. Если бы у этого и была причина, врачи бы уже ее нашли. Единственное, что мог сделать Рич – это не дать ей снова забеременеть.

– И если есть ответ, я хочу помочь его найти, – продолжал сын Долорес, неправильно истолковав молчание Рича.

– Я сужу о человеке по тому, что он делает, – сказал Рич. – А не по разговорам.

– Ясно.

– Видишь ли, в том-то и дело. Не думаю, что тебе что-то ясно. Держись подальше от моей жены. Ей от тебя сплошной вред.

– Она знает, что что-то не так, – не отступал мужчина. – Нутром чует. Как и ты.

– Коллин и так через многое прошла. Не хватало еще, чтобы ты вбивал ей в голову дурацкие идеи.

Рич сошел с бордюра на мокрый гравий.

– Я-то могу держаться от нее подальше, – пожал плечами сын Долорес. Рич остановился, повернувшись к нему спиной. – Но она хочет знать причину. А ты нет?

Рич ни разу никого не ударил в порыве гнева, но сейчас он замер, сжав кулаки.

– Может, ты боишься, что тебе не понравится ответ, – бросил ему в спину мужчина.

Рич подошел к пикапу, забрался внутрь, бросил на сиденье катушку зажигания, выехал задним ходом, поравнялся с сыном Долорес и опустил стекло:

– Еще раз заговоришь с моей женой – и у тебя начнутся настоящие проблемы.

– Это угроза?

Рич медленно выдохнул через нос.

– Угроза? Нет. Это обещание.

Он уехал прочь, и стоящая посреди дороги фигурка, видневшаяся в зеркале заднего вида, становилась все меньше и меньше.

14 января

Коллин

Коллин склонилась над рулем. Бульдозеры все еще не закончили расчищать оползень на дороге Новой надежды, отрезавший их от Кресент-Сити, а после ливня, который бушевал всю ночь, не было никаких гарантий, что остальные дороги тоже не смоет.

Карпик пнул спинку пассажирского сиденья.

– Прекрати, пожалуйста.

Записала ли она лапшу в список? Листок выглядывал из ее сумочки, но стоит ей хотя бы на секунду отвлечься – и они могут улететь вниз с обрыва. Коллин крепче сжала руль, пока они наконец не выехали на сухой участок, не миновали лесопилку и не покатили по Безымянной дороге. Шины пикапа забуксовали в грязи.

– Надеюсь, мы не застрянем.

«Фольксваген» горчичного цвета – не Дэниела, у него другой, – стоял рядом с палатками, установленными у дороги рядом с Проклятой рощей. Коллин сбросила скорость, но все было тихо – ни движения. Они миновали поворот на дорогу Оленьего ребра.

– Разве нам не нужно купить яйца? – удивился Карпик.

– Купим в магазине, Печенюшка.

«Держись от нее подальше, – предупредил Рич. – Держись подальше от этой женщины».

Она въехала во двор форта Юджина. Дверь трейлера распахнулась, и на крыльце появился сам Юджин, еще даже не успевший надеть брюки. Из-под ног у него выскользнула кошка и запрыгнула на кузов «Корветта», который Юджин пытался отремонтировать с тех самых пор, как родилась Марла. Со своего насеста на дереве заблеяла коза.

– Они все еще сидят в своем лагере? – крикнул Юджин с таким самодовольным видом, словно не видел себя со стороны и не замечал ни мешков у себя под глазами, ни выпирающего холмика живота.

– Я видела несколько палаток, – подтвердила Коллин.

Энид вышла с ребенком на руках, плюхнулась боком на пассажирское сиденье, скрестила перепачканные грязью ноги и перекинула их внутрь.

– Вот же чертова штука, – она вытащила из-под себя ремень безопасности.

– Передай им, что у них есть час на то, чтобы убраться отсюда! – крикнул Юджин.

– Не обращай на него внимание, – посоветовала Энид. – Отстань от нас! – Для пущей убедительности она хлопнула дверью.

Коллин включила задний ход. Когда они обогнули рощу, хиппи уже сворачивали лагерь. Мужчина с всклокоченными волосами стоял возле фанерного плаката: «ПРЕКРАТИТЕ УБИВАТЬ НАШУ МАТЬ».

– Он писает, – сказал Карпик.

– Не смотри, – велела Коллин.

– Смотреть особо не на что, – высказалась Энид.

Мужчина застегнул молнию и поднял большой палец.

– Остановись на обочине. – Энид вывернула руль. Коллин вдавила педаль тормоза:

– Ты с ума сошла?

Карпик встревожился, когда в пикап забрался мужчина, принося с собой запах мокрой кожи.

– Спасибо, – сказал мужчина. – Снаружи холодно. – Он подул на ладони, затем протянул руку, чтобы представиться. – Нейтан.

– Нам плевать, как тебя зовут, – бросила Энид.

Они выехали на асфальтированную дорогу, такую гладкую, что Коллин пришлось напомнить себе переключить передачу. Они молча проехали Орик, Тринидад, Маккинливилль, словно Энид заставила ее подобрать этого хиппи исключительно для того, чтобы избежать разговора. Карпик водил пальцем по запотевшему стеклу.

– Можете остановить здесь, – сказал мужчина, когда они добрались до окраин Аркаты.

– Зачем ты это сделала? – возмущенно спросила Коллин, наблюдая, как он спрыгивает на обочину.

– Лучше мы, чем Юджин, – ответила Энид.

Грязь залепила двери пикапа до половины. Коллин сидела с Карпиком в приемной больницы, держа на коленях Алси – мягкий пучок светло-рыжих волос, складки жемчужной плоти. Наконец появилась улыбающаяся Энид. Коллин думала, что это будет больно – по крайней мере, исходя из описания Энид. Ей должны были вставить какое-то маленькое Т-образное устройство, которое впрыскивало гормоны, обманывая организм, чтобы предотвратить беременность.

– Она все еще не сидит сама? – спросила медсестра у Энид, хмуро глядя на Элси. – Принеси-ка ее сюда на минутку.

Энид повиновалась. Карпик прижался к Коллин, и она посадила его к себе на колени.

– Где ты взял такие красивые ресницы?

– Купил в магазине ресниц.

Энид вышла из кабинета, сжав челюсти и раздувая ноздри. В магазине она принялась нагружать тележку с такой силой, что помяла консервные банки.

– Как ты умудряешься закупаться без списка? – удивилась Коллин.

– Я все держу в голове.

– Не проси меня отвезти тебя обратно, когда ты что-то забудешь.

– Я вообще тебя не просила меня сюда привозить. Ты сама предложила. – Энид потянулась за печеными бобами.

– У меня есть купон. – Коллин достала банки из тележки и возвращая их на полку. – Две за семьдесят девять центов.

Энид положила их обратно:

– Юджину нравятся именно эти бобы.

– Они все одинаковые.

– Он почувствует разницу.

Коллин покатила свою тележку к следующему проходу, остановилась перед стеллажом со всем необходимым для консервирования, положила в тележку три коробки с банками – она уже заполнила почти все