этим редким врожденным дефектом страдает меньше одного из 2500 младенцев. Министерство здравоохранения также задокументировало увеличение количества внутриутробных смертей. Тем не менее, истинное число выкидышей в округе остается неизвестным, поскольку многие женщины не обращаются за медицинской помощью, а мертворожденные младенцы не всегда регистрируются, особенно в сельских общинах и племенных сообществах, где роды часто проводятся дома. «Здесь есть здоровые женщины, у которых было два, три, четыре выкидыша, – говорит Байвотер. – Встает вопрос: почему это происходит именно здесь?»

Еще абзац:

«Рош и ее дети до сих пор едят яйца, которые несут ее куры. Хребет Оленьего ребра, с которого открывается вид на собственность семьи, планируется снова обработать 2,4,5-Т в марте. Группа обеспокоенных граждан распространяет петицию, в которой просит лесозаготовительного гиганта «Сандерсон Тимбер», округ и Лесную службу временно приостановить распыление химикатов с воздуха».

Еще абзац:

«Хелен и Карл Янси из лощины Кламата потеряли своего второго ребенка в ноябре, вскоре после того, как миссис Янси, также зарегистрированный член племени юрок, родила ребенка с последним зарегистрированным случаем анэнцефалии в округе. «Они говорят, что это абсолютно безопасно, что в этой штуке купаться можно. Когда мы опрыскиваем обочины ядом, то с ног до головы вымокаем в этой отраве, – рассказывает мистер Янси, который водит автоцистерну «Сандерсон Тимбер» и распыляет гербициды, чтобы расчистить лесовозные дороги от кустарника. – Не знаю. Если бы мне сказали, что ученые изобрели безопасную пулю, я бы все равно не позволил им выстрелить ею в голову моему ребенку».

– Вот идиот, – Рич встал из-за стола, поднимая с пола ботинки. Говорить с газетчиком – Мерл этого так просто не оставит.

– Как думаешь, мне стоит пойти проведать Джоанну? – спросила Коллин. – Может, она еще не видела эту газету.

Она держалась за эту женщину так, словно она стала ей родственницей только из-за того, что жила в старом доме их мамы.

– Нам нужно держаться от этого бардака как можно дальше.

– Почему ты так расстроен?

– Я не расстроен! – Рич вздохнул. – Если мы в этом увязнем, если Мерл подумает, что мы хотя бы немного по-дружески относимся к этой женщине – он живо мне перекроет доступ к дорогам «Сандерсона».

– Что случилось с твоим лбом? – Коллин заметила порез.

– Ничего. – Он дотронулся до лба. – Давай просто не будем вмешиваться.

Коллин поджала губы, вытерла руки кухонным полотенцем – каждый палец по отдельности, словно пытаясь что-то стереть.

– Там есть уведомление. – Она кивнула на газету. – Двадцать седьмое февраля. Публичные слушания по поводу планов на вырубку в Проклятой роще.

– Я пойду умоюсь, – сказал Рич.

Мокрая одежда с влажным шлепком упала на пол ванной комнаты. В зеркале он увидел глубокую рану шириной с мизинец, пересекающей лоб посередине. Горячая вода обжигала, стекала вниз по лицу, осушала гнев. Он оделся и вернулся в кухню, к скрипу вилок по тарелкам.

– Карпик захотел есть. – Коллин избегала его взгляда, в воздухе все еще висело воспоминание о недавней ссоре.

Рич подцепил вилкой печеную картошку, полил жаркое мясным соком.

– В духовке стоят рулетики, – сказала Коллин, когда он сел.

Рич принялся за еду.

– Они сказали, что Люку с ними сидеть нельзя, – продолжил Карпик.

– И что ты сказал? – Она не делала никаких попыток посвятить Рича в суть разговора.

– Я сказал, что он может сесть со мной.

– Это было мило с твоей стороны, – похвалила Коллин. – Это приятно чувствовать, правда?

– Ага. – Карпик наколол морковку на вилку.

– Хорошо, – сказала она. – Важно поступать правильно. Даже когда все остальные против.

6 января

Коллин

Коллин наблюдала, как Карпик стоит посреди школьного спортзала, сражаясь с Люком на пальцах, чтобы скоротать время, пока их не приедут забрать домой. На Карпике была клетчатая черно-красная шапка, которую она купила ему на Рождество, науши скрывали его лицо по бокам.

– Люк только о нем и говорит.

Коллин обернулась. Руки Хелен покраснели и потрескались. Она выглядела измученной – с тех пор, как Карла уволили, ей приходилось брать дополнительные смены на заводе. «Сам выпроводил его с территории», – хвастался Юджин. Коллин представила, как Карл медленно встает со стула в кабинете Мерла, словно этот разговор состарил его на пятьдесят лет.

– Карпик тоже, – сказала Коллин, хотя это было не совсем правдой. Коллин приходилось вытягивать из него информацию клещами – вроде того, что Люка недавно ударил в живот мальчик постарше, обозвав плаксой.

Элеанор Риггс быстро улыбнулась Коллин – та помогала родиться ее близнецам – но обошла стороной Хелен.

– Карпик то, Карпик се. Я рада, что у него есть друг. – Хелен сделала вид, будто не замечает ее пренебрежения. Она смотрела прямо вперед. Со стороны было даже незаметно, что они разговаривают. – Помнишь, как миссис Уолш хотела оставить меня на второй год?

– Потому что ты не говорила на уроках, – кивнула Коллин.

– Я знала, что я не тупая, но все равно чувствовала себя полной идиоткой. Помню, как миссис Байвотер пришла поговорить об этом с моей бабушкой. Сказала, что они просто нашли еще один способ нас подавить. И заставила школу дать мне тот тест, помнишь?

Коллин кивнула, вспомнив торжествующую улыбку Хелен и свою собственную радость от того, что ее подруга перейдет вместе с ней в третий класс.

– Карл думает, что я мешаю все в кучу, но чувствую я себя так же, как и тогда, – сказала Хелен. – Как будто меня пытаются убедить, что это со мной что-то не так. Как будто то, что я вижу собственными глазами, не существует.

Два дежурных учителя болтали в сторонке. Мальчик дернул девочку за косичку, и прежде чем она успела жалобно взвыть, один из учителей щелкнул пальцами и указал на противоположную стену. Нарушитель, шаркая, поплелся отбывать наказание, волоча за собой пальто.

– У них у всех глаза на затылке, – сказала Хелен.

Звук эхом отражался от высокого потолка, из-за чего казалось, что можно услышать десять чужих разговоров разом – но на деле Коллин не могла различить ни единого слова.

– Это было умно – заморозить цыплят, – проговорила Хелен.

Коллин тоже так думала. Джоанна, должно быть, каждое утро находила в амбаре свежие трупы, еще теплые от жара нагревательной лампы.

– Невольно гадаешь – если оно способно проделать такое с коровой…

– Ее девочки здоровы.

Хелен поджала губы.

– Надеюсь.

Коллин почувствовала вспышку раздражения. На нее все украдкой пялились, и это выводило ее из себя.

– Как Карл?

– Ты знаешь, как это бывает. Мужчины привыкают к тому, что у них всегда есть какое-то дело.

– Я выиграл! – взвизгнул Карпик. Волосы Люка растрепались, отчего его глаза казались совсем