«Он один из самых знающих и сильных представителей нашегорода, – подтвердил Эйдан. – Он сам по себе. Он самый лучший целитель нашихлюдей, который когда-либо был, и мой учитель. К тому же, он мастер разрушений ителохранитель нашего Князя».

«Он пугает меня».

«Он пугает всех. Только Михаил, Князь нашего народа, знаетего хорошо».

– Я верю, что у Эйдана есть что-то хорошее, чтобы рассказатьобо мне.

Он смотрел  на нее, сверкая глазами, точно проникая ей вдушу. Но у Александрии было такое ощущение, что его внимание сосредоточенно начем-то еще. Его голос был так мелодичен и совершенен, что ей хотелось, чтобы онпродолжал разговор.

Порывы ветра стали кружить вокруг, поднимая тучи песка иподступая все ближе к Александрии, пока не окружили ее, а затем начали мягкооттягивать девушку назад. Когда она полностью пришла в себя, обрела равновесиеи открыла глаза, то Эйдан уже был перед ней.

– Впечатляет, Эйдан, – сообщил незнакомец с явнымудовлетворением.

– Я не видел никого из нашего народа в течение многих лет, –мягко сказал Эйдан. – Рад видеть тебя, Грегори.

– Ты теперь используешь свою женщину в качестве приманки? –Его тон был мягким, но выговор был понятен и так.

Александрия почувствовала, как в ней поднимается волна гневана этого человека за то, что он пытается заставить Эйдана почувствовать вину заее независимость. Пальцы Охотника безошибочно нашли ее запястье и сомкнулисьвокруг него, словно наручники.

«Не надо», – предупредил он. Она отступила, мгновеннопочувствовав опасность, витающую в воздухе.

– Еще один предатель среди наших людей. – Грегори кивнул внаправлении мужчины, все еще лежавшего на скалах, на которые упал. – Он хотелотнять ее у тебя.

– Он не смог бы этого сделать, – спокойно сказал Эйдан.

Грегори кивнул.

– Да, я думаю, что это так. И еще она слишком рискует, ненужно позволять этого. – Разветвление белых вен осветило небо, словнобриллиант, демонстрируя мощь. Молния дугой отбросила тень, осветив лицо исеребряные глаза Грегори, делая его еще более жестоким и голодным.

Пальцы вокруг запястья Александрии напряглись еще больше.

«Не двигайся, молчи, чтобы не случилось», – мягкопредостерег Эйдан в ее голове.

– Спасибо за помощь, Грегори, – проговорил он громко, егоголос стал чистым и гипнотизирующим. – Это моя Спутница жизни, Александрия. Онасовсем недавно ступила на путь наших людей и еще ничего не знает о нашихстезях. Ты оказал бы нам большую честь, если бы сопроводил нас в наш дом ирассказал новости с нашей Родины.

«О чем ты только думаешь?»

Александрия, молча, запротестовала в ужасе.

«Это же подобно тому, чтобы привести домой дикую кошку изджунглей. Тигра. Или еще что-нибудь подобное».

Грегори склонил голову в знак того, что услышал предложение.Но его отказ ясно читался по серебряным глазам.

– Было бы не очень разумно присоединиться к вам. Я бы сталподобен тигру в клетке, ненадежный, непредсказуемый. – Его бледные глазасмотрели на Александрию. У нее сложилось впечатление, что он смеется над ней.Но затем он вернул все внимание Эйдану. – Мне нужно, чтобы ты, если что, помогмне…

Эйдан знал, что хотел от него Грегори и покачал головой.

– Не надо, Грегори. Ты мой друг. Не ставь меня передвыбором, который я не могу сделать. – Александрия ощущала боль Эйдана. Его умбыл затоплен эмоциями, среди которых превалировало опасение.

Серебряные глаза вспыхнули и продолжили пылать.

– Ты сделаешь то, что нужно, Эйдан. Также как и я это делаюуже тысячи лет. Я приехал сюда, чтобы дождаться свою Спутницу жизни. Онапоявится здесь через несколько месяцев, чтобы показать магическое шоу.Сан-Франциско стоял в ее графике. Я хочу построить дом высоко в горах, далекоот тебя. Мне нужна пустыня, высота, и я должен быть один. Я уже близок к концу,Эйдан. Облава, убийства, – все это переполнило меня.

Он махнул рукой, и океанская волна поднялась в ответ.

– Я не уверен, что смогу дождаться того момента, когда онаприедет. Я уже слишком близко подошел к краю. Демон почти одолел меня. – В егочистом голосе не было никакого изменения.

– Ступай к ней. Возьми ее. Соедини ее с собой, – активноагитировал Эйдан. Его настойчивость встревожила Александрию больше всего.Казалось, точно что-то заставляет Эйдана делать это. – Где она? Кто она?

– Она – дочь Михаила и Рейвен. Но Рейвен не подготовила еедля того, чтобы однажды стать связанной. Ей было только восемнадцать. Когда яподошел к ней, в ней было столько опасений, что я понял – не смогу бытьмонстром и не смогу против ее воли связать ее с собой. Я не стал давить на нее.Поклялся себе, что дам ей пять лет свободы. В конце концов,  быть со мной – всеравно, что находиться с тигром. Не самое лучшее в жизни.

– Ты не можешь ждать дольше. – Александрия никогда неслышала, чтобы Эйдан так настаивал. Она погладила своим пальчиком его запястье,напоминая, что не ему решать это.

– Я поклялся, и я сдержу свою клятву. Когда она соединитсясо мной навечно, то ее жизнь не будет легкой, потому она бежит и от этого, и отменя. – Голос Грегори был красивым и чистым. В нем не слышалось ни горечи, нисожаления.

– Она знает, как ты страдаешь?

Серебряные глаза вспыхнули, когда его Спутницу обвинили вэгоизме.

– Она ничего не знает. Это было моим решением, моим подаркомей. Единственное, о чем я прошу, чтобы ты не охотился на меня один. Тебепонадобится Джулиан. Он становится темным.

– Джулиан такой же, как я, – мгновенно возразил Эйдан.

– Нет, Эйдан, – поправил его Грегори гипнотическим голосом.– Джулиан такой, как я. Вот почему он ищет горы, вот почему он всегда один. Онпохож на меня. Он поможет тебе убить меня, если будет необходимо.

– Езжай к ней, Грегори, – настаивал Эйдан.

Грегори покачал головой.

– Я не могу. Обещай мне, что ты сделаешь так, как я сказал.Ты не будешь охотиться на меня без Джулиана.

– Я никогда не был таким глупым, чтобы охотиться на самогоматерого волка без помощи другого. Крепись Грегори. – В голосе Эйдана слышаласьболь.

– Я буду стараться, пока в силах, – ответил Грегори. – Но вожидании  таится море опасности. Я не смогу сам себя уничтожить, а потом ужебудет слишком поздно. Я слишком далеко зайду. Ты понимаешь, Эйдан? Я всегдадумал, что это будет Михаил, но она здесь, в Соединенных Штатах. И она будетздесь, в Сан-Франциско, когда  срок действия моей клятвы истечет.

Эйдан кивнул, но Александрия чувствовала слезы, которыебуквально горели в его сознании, в его сердце. Она попыталась его утешить,посылая тепло, но оставаясь неподвижной, как он ее и просил, не понимаяполностью, о чем говорит  Грегори, но зная, что это важно.