В груди Наваррского кипела ненависть. Он желал отдать приказ о немедленной казни Калеба или долгих мучительных пытках. Однако после всего, что произошло сегодня, его сердце будто бы смягчилось.

Теперь Анри понимал, нельзя заставить кого-то любить тебя насильно. Мадлен выбрала другого, и он должен её отпустить.

– Мон Этуаль, вы разбили мне сердце, но при этом на многое открыли глаза. Я благодарен вам за то, что вы были частью моей жизни. Я желал бы всеми силами удержать вас подле себя, но, пожалуй, откажусь от этой затеи. Сегодня вы спасли мир, пусть любовь месье Сен-Беара станет вашей наградой.

– Анри… я… Я благодарна вам, мой король.

– За что?

– За эти речи и ваше благородство. Сейчас вы поступаете справедливо и правильно, так, как следует настоящему правителю.

В эту минуту стены пещёры задрожали вновь. Но на этот раз не было силы, способной их удержать. Потолок начал рушиться.

Прикрывая головы руками, все, кто был в пещёре, бросились к выходу. Убегая, они слышали, как позади рухнул потолок, навсегда погребя под собой обитель древнего бога.

* * *

Отныне мир, что не ведал об угрозе, когда-то нависавшей над ним, продолжал свое привычное существование. Солнце, как и прежде, вставало на востоке, вечером садясь на западе. Люди просыпались и трудились, а к ночи, уставшие, отходили ко сну. Никто и не догадывался о том, что жизнь всего сущего ещё недавно висела на волоске и была спасена юной девушкой, обладающей даром предвидения, и смелым поэтом Сезаром Бордо.

Спустя несколько дней после ритуала Его Величество Генрих IV вернулся в Лувр. А вскоре придворные заметили, что его политика изменилась, повернувшись в сторону простого народа.

Налоги и поборы стали меньше, казни реже. Жизнь во Франции потекла своим чередом.

Тьерри получил должность камер-юнкера и остался при дворе.

Селеста и Фабьен ещё раз обвенчались в главном соборе Парижа. После смерти отца Фабьен с молодой супругой отбыли в поместье семьи Триаль, где бывший гвардеец принял на себя роль главы рода.

Алехандро, выдавший Анри все планы испанского короля и тем самым предотвративший войну между Испанией и Францией, более не мог вернуться домой. Его сердце пылало любовью к женщине, что жила в замке Шенонсо. Перебравшись к возлюбленной, Алехандро узнал её тайну: Луиза стала матерью очаровательного мальчика, но долгое время скрывала его от всего мира. Позже кто-то поговаривал, что отцом ребёнка был местный граф; кто-то уверял, что безродный, но пылкий любовник. Никто не догадывался, что в мальчике течёт кровь династии Валуа. Он был прямым наследником законного мужа Луизы, покойного короля Генриха III. Чтобы обезопасить мальчика и уберечь от войны за престол, Алехандро назвал его своим сыном.

Со временем из людской памяти начали стираться воспоминания об убийствах молодых девушек и о древнем кровавом боге, что исполняет желания. Имя Абраксас кануло в небытие…

Несколько лет спустя…

Поднявшись на чердак просторного деревенского амбара, Мадлен оправила руками своё платье, затем невзначай коснулась волос, приглаживая причёску.

Ступив на чердак, случайно задела висящую у входа птичью клетку. Она закачалась, тотчас толкнув соседнюю. И вот уже по чердаку пронёсся звон сталкивающихся тонких железных прутьев.

– Ой! – тихо вскрикнула девушка.

– Ничего, я сейчас. – Шагнув навстречу девушке, некромант с лёгкостью прервал шумное покачивание, остановив раскачивающиеся клетки.

– Вдруг кто-нибудь услышал? – занервничала Мадлен.

– Не волнуйся, хозяин амбара уехал в Париж неделю назад и пока не вернулся. Здесь никого, кроме нас, нет.

– А что он скажет, когда вернётся и обнаружит нас на своём чердаке?

– Этого не случится, – заверил Калеб. – Сегодня ночью мы уйдём отсюда.

– Уйдём? Куда? – удивилась Мадлен.

– Путь будет недолгим. Нашёл работёнку в соседней деревне.

Губы Калеба растянулись в загадочной улыбке, глаза хитро заблестели.

– Почему мне кажется, что ты что-то задумал?

– Наверное, потому, что так оно и есть, – улыбнулся некромант. – Ты помнишь наши с тобой уроки некромантии? Сегодня ты сможешь отточить своё мастерство.

– Только не говори, что предлагаешь мне самой поднять кого-то из могилы.

– Если я этого не скажу, как ты об этом узнаешь?

Отчаянно замотав головой, Мадлен попятилась назад.

– Нет, нет, я ещё не готова к этому. Вдруг всё испорчу?!

Некоторое время назад покинув шумную столицу, Мадлен отправилась туда, куда её звала судьба. Оставить за спиной придворную жизнь оказалось нелёгким испытанием.

Ведь за пару прошедших лет Мадлен привыкла просыпаться в тёплой постели, видя, как служанки приводят в порядок её наряды. Мадемуазель Бланкар предпочла бы и дальше обитать в королевском замке, но сердце звало её в путь. Для Калеба, свободного некроманта, не было места при дворе. И Мадлен, не задумываясь, оставила в прошлом всё, что связывало её с королевской свитой, и отправилась вслед за любимым. Не имея постоянного дома, Калеб и Мадлен странствовали по всей Франции. Вечерами юноша обучал девушку искусству некромантии. А она делилась с ним знаниями по медицине и ботанике. Мадлен с удовольствием слушала рассказы Калеба о тонкостях воскрешения мертвецов, но ещё ни разу не поднимала покойных из могил самостоятельно. Мысль о том, что ей придётся нарушить покой мёртвых, пугала и тревожила её. Но Калеб утверждал, что нельзя овладеть искусством некромантии, отсиживаясь вдали от кладбищ. Рано или поздно придётся пересилить себя и сделать шаг в сторону смерти.

– Не волнуйся, ты справишься, – подбадривал любимую некромант. – Я буду рядом и помогу тебе.

Обхватив себя руками, Мадлен нервно прошлась по чердаку.

– Кто он? Человек, которого я должна…ммм оживить.

– Ааа, покойник? Его зовут Аморай Ламер, молодой мужчина, бывший при жизни ростовщиком, – ответил Калеб.

– И кто просил тебя побеседовать с ним?

– Девушка, что была им обманута, – нередкий случай. Мы должны узнать, где он спрятал бумаги, подтверждающие выплату её долга.

Внимательно выслушав Калеба, Мадлен покачала головой.

– Получается, при жизни человеком он был нехорошим?

– Нууу, праведником его не назвать. Но к чему этот вопрос?

Виновато опустив глаза, Мадлен прошептала:

– Если что-то пойдёт не так и я случайно наврежу ему… это можно расценить как наказание за его дурные деяния.

– Ангел мой, ты ничем не навредишь покойнику, – заверил юноша. – Он мёртв, его забрала могила. Хуже нам ему уже не сделать.

Слова Калеба не вселили в девушку уверенности. Ей нравилось получать новые знания, нравилось наблюдать за Калебом, когда тот с воодушевлением рассказывал о некромантии. Но прикасаться к смерти всё ещё было невероятно страшно. Пытаясь взять себя в руки, Мадлен отвернулась от Калеба, тронув рукой птичью клетку.

Они здесь были повсюду. По словам некроманта, амбар принадлежал старику, что всю молодость разводил