Согласно легенде, Тибр Иверийский замуровал в фундаменте свой старый тиаль, чтобы принять уникальную королевскую магию. Поэтому место хранило в себе особую атмосферу перекрёстка не только дорог, но и судеб: ворота знаменовали смерть простолюдина и рождение короля. Поговаривали, что в витиеватой лепнине арки содержится шифр тайной магии, и многие выдающиеся исследователи до сих пор силились его распознать, часами изучая вязь на мраморе. Сегодня же всех оттеснили за ограждение, чтобы открыть дорогу высокопоставленным гостям.

На самой верхушке ворот, в ясных небесах, змеилось бордовое знамя с Иверийской короной. У подножья ждал отряд сопровождения — стязатели, боевые маги и городовые.

— Едут! — вскричали на дозорной башне. — Сейчас минуют ворота!

И следом сразу же показался транспорт с эмблемой Веллапольского княжества на дверце — пятиглавой гидрой. Это был не привычный местным жителям дилижанс, а самая настоящая карета, запряжённая чудовищного вида зверьми. Ездовые животные чуть крупнее волка выглядели опасными — мощная грудная клетка вздымалась от долгого бега, по всему хребту вспучивался колючий длинный мех, а удлинённые морды, больше похожие на ежиные, казалось вот-вот перекусят уздечку. Бежали чудо-волки тоже необычно — низко пригнувшись к земле, словно крадучись.

От испуга и неприятного вида у меня засосало под ложечкой, но я вскинула подбородок, поправила знак консульских весов на груди и натянула улыбку, занимая положенное место.

К тому моменту, когда запряженная чудовищами карета сделала круг по Сходской площади, объехав фонтан и барбарисовую изгородь, мы успели выстроиться для торжественной встречи. Грэхам встал по правую руку от меня и подошёл чуть ближе, чем позволяли приличия. Слева расположился знаменщик. Остальные — за спинами.

Экипаж остановился в нескольких шагах. Повеяло запахом животного пота, дорожной пылью и жаром. Из-за переполоха я едва не провалилась в видение — пришлось приложить надушенный мятой платок к носу и рту, чтобы остаться в настойщей реальности.

— Княжна Государства Веллапольского, милостевийшая сударыня Чресенских пределов, Лозового Взморья и Дезовы, Её Высочество Талиция Веллапольская, — объявил глашатай делегации, спрыгнув с облучка.

Он немедленно открыл дверь и подал руку своей госпоже — долгожданной княжне Талиции.

В установившейся не короткий срок тишине я пожалела, что отказала оркестру в присутствии, посчитав его лишней напыщенностью. Напряжение зазвенело натянутой струной арфы, и даже зеваки за оградой площади притихли. Но когда на свет показалась княжна, все переживания снесло, как сносит столичный зной прохладным бризом Лангсордье.

Очаровательная девушка, слишком юная для возложенной обязанности, смущённо улыбнулась, сверкнув очаровательными ямочками на щеках, и немедленно присела в реверансе. Хрупкое тело княжны выглядело детским, закутанным в тяжелое бархатное платье. Длинные рукава доставали до земли, оставляя открытыми только крохотные белоснежные ладони. Они прижимали к девичьей груди гроздь глиняных колокольчиков.

— Ваше… Высочество! — нашлась я после короткий паузы и немедленно кинулась поднимать княжну. — Ну что вы! Это мне подобает кланяться перед вами!.. — я оглянулась в поисках поддержки, но нашла только суровый взгляд выходящей из кареты сиделицы и злобный рык ездовых животных.

Должного сопровождения у княжны не было, как не было и охраны, и мне пришлось самостоятельно подать ей руку. Такое пренебрежительное отношение Великого князя к собственной дочери обескураживало, как и то, что возраст новоиспеченной невесты едва достигал шестнадцати лун. Когда Великий Веллапольский князь говорил о браке, мы и помыслить не могли, что в королевы нам предлагалась не старшая, а младшая дочь Его Величества.

— Позвольте поздравить вас в прибытием в Квертинд и выразить глубокое почтение, — начала я, когда мы двинулись вдоль площади под шепотки толпы. — Это большая честь для Квертинда и существенный шаг к укреплению союза между нашими землями.

— Вы — Ванда Ностра, — подняла испуганные глаза княжна, семеня рядом. — А где мой жених? Кирмос лин де Блайт?

Она наконец отняла руки от груди и послышался тонкий перезвон колокольчиков, вторящий звуку моих браслетов. Каждый наш шаг сопровождался почти хоровым «динь-динь». Со всех сторон послышался стук каблуков стязателей — нас взяли в плотное кольцо. Престарелую сиделицу княжны оттеснили в самый конец делегации, что явно не понравилось веллапольской подданной.

Я тайком взглянула в лицо спутнице, стараясь не выдавать замешательства. Из-под диадемы из шёлка, шитой золотом и серебром, виднелись светлые кудрявые пряди, тонкие брови собрались домиком, но при ближайшем рассмотрении я решила, что Её Высочество всё же больше женщина, чем ребёнок.

— К сожалению, он не смог присутствовать, — я постаралась придать лицу скорбный вид. — Коронация состоится только через неделю, а до тех пор он в изгнании.

— В изгнании? — эхом повторила княжна.

— Это одно из испытаний правителя, — охотно ухватилась я за возможность разговора. — Кирмос лин де Блайт не назовёт имени и публично не признает самого себя до тех пор, пока не взойдёт новая Красная Луна. Поэтому он и не смог присутствовать здесь в своём истинном качестве, это было бы нарушением клятвы.

— Всего лишь не называть имени? — удивилась девушка. — Так просто?

— Именно так, — кивнула я как можно увереннее. — Совсем скоро Квертинд обретёт нового короля, а сразу после состоится ваша свадьба.

Мы ступили на резной мост, окунувшись во влажную прохладу, и остановились у перил. Над речной поверхностью заиграла голубыми и жёлтыми бликами магия, образуя фигуру из пара и тумана. Сначала из капель собралась голова, за ней следующая, и вот уже пятиглавая гидра поблёскивала в солнечном свете. Следом её бережно окружила Иверийская корона — символ Квертинда. Почти иллюзия, но созданная без применения магии Мэндэля, которую веллапольцы недолюбливали и считали обманом разума. Туманная скульптура вышла на удивление точной и подвижной, впечатляющей своими изгибами. Это символичное представление было призвано впечатлить княжну, но другую. Ту самую старшую дочь, которая увлекалась квертиндской магией и могла бы по достоинству оценить её смешение. Эта же княжна вместо ожидаемого восторга заметно погрустнела.

— Я с нетерпением жду этого дня, — заученно проговорила Талиция. — Для меня большая часть стать супругой консула Квертинда.

Туманная гидра поплыла вдоль Лангсордье в своей короне, как в крохотной лодочке. Со обеих сторон нависали белоснежные фасады домов, построенных очень часто — вплотную друг к другу. Осины белели вдоль улицы охранным рядом, похожие на стязателей за нашими спинами.

Я развернулась и жестом попросила оставить нас с княжной наедине. Стязатели не двинулись с места. Я возмущённо вскинула бровь и уставилась на Грэхама. Тот словно нарочно выдержал паузу в несколько секунд прежде, чем отдать короткий приказ:

— Всем вниз. Охранять подходы, никого не пускать.