— Опять ваши бредни по поводу демонов? Признаться, я до сих пор их не разделяю, — недовольно отозвался шеф. Видимо, досадовал, что не может осуществить свои извращенные "воспитательные" меры. Сталкиваться в лобовую с Тагировым он, судя по всему, опасался. И правильно. Все-таки военная подготовка не чета десяткам просмотренных боевиков.

— Шеф, боюсь, даже после приезда вам не светит, — ехидно сказала я, по-прежнему стараясь не шевелиться. — Я слишком ценная пленница, а вас просто использовали. Защищать вас никто не будет, так что вы уже труп, только еще не подозреваете об этом. Причем, это если повезет. Даже за неосторожные слова в мой адрес Гелиан раскрошил немало лиц. За попытки пригласить меня на свидание он и вовсе лупил бедняг до полусмерти. Вам же он вырвет некоторые не жизненно важные органы без наркоза. Возможно, вашими же руками.

— Паркуйтесь к обочине, — Рявкнул Павел Дмитриевич. — Я ее сейчас…

В этот момент организм, наконец, решил исторгнуть все лишнее. Мужчины начали ругаться. Автомобиль, все-таки, пришлось остановить. Шеф вытащил меня наружу, и я обвисла на его руках, борясь с новым приступом тошноты от столь резкой смены положения. Кажется, в процессе он мстительно облапал грудь и ягодицы, но эффекта не добился, я вообще почти не реагировала, так что вскоре мою обмякшую тушку без особых церемоний пристроили под дерево.

От свежего воздуха постепенно чуть полегчало, но не до конца.

— Вы скажете, куда мы едем? — Спросил шеф у своего спутника. Кажется, на него повлияли мои слова по поводу ценной пленницы. Вообще, пора бы ему уже начать осознавать, во что он вляпался.

— В безопасное место, — Подтвердил подозрение Тагиров.

— А что потом? — Да уж, я сделала свое черное дело. Между союзниками зародилось недоверие. Точнее Тагиров и так вряд ли всерьез относился к Павлу Дмитриевичу. Он действительно использовал его. Думаю, они наткнулись друг на друга, когда изведенный дурацкой ревностью шеф начал пробивать информацию о Гелиане.

— Потом подождем, пока все уляжется и свяжемся с несостоявшимся женихом нашей очаровательной попутчицы, чтобы дать ему инструкции, если он планирует увидеть ее живой.

— Но я ведь смогу вернуться чуть позже? Вы же позаботитесь о моей защите? Завтра на работу надо…

Я хихикнула. Кажется, до моих рассуждений Павлу Дмитриевичу все представлялось в виде некой игры. Возможно даже, он полагал, что раз с ним сотрудничает полковник, значит, власти на его стороне и имеет место какая-то тайная правительственная операция. Диалог же по поводу опасного противника несколько сдвинул мозги в нужную сторону. Постепенно, до него начинало доходить, что теперь, возможно, придется скрываться всю оставшуюся жизнь.

— Боюсь, вернуться не выйдет, — мягко, как ребенку, объяснил ему Тагиров. — Мы не можем вам этого позволить, пока пленница не будет надежно спрятана так, чтобы ее не могли найти даже демоны. Вашу роль в исчезновении Александры давно просчитали, так что стоит вам сунуться в город, как информация обо мне раньше времени попадет к нашим противникам. Не стройте иллюзий. Все ваши родственники уже у них, в вашей квартире засада. Теперь остался только один путь — со мной, если, конечно, хотите жить.

— Но почему… почему вы сразу не сказали? — "Наказание" нерадивой сотрудницы отошло в списке приоритетов на самое последнее место. Теперь шеф трясся, как осина на ветру.

— Простите, я не мог. Грех было не использовать вашу ненависть и желание отомстить. — Честно ответил полковник. — Такой шанс предоставляется нечасто.

Я захохотала.

— Заткнись, — Психанул шеф, надвигаясь на меня с угрозой.

— Не советую, — ледяным голосом предупредил полковник. — Кое в чем Александра права. Никто не позволит вам даже прикоснуться к этой девушке. Она одна для нас ценнее всего сообщества суккубов. Слышали про волшебную лампу Алладина, владельцу которой служит безотказный джинн, исполняющий желания? Так вот, она перед вами. Поэтому мы сделаем все, чтобы уберечь ее от любых… повреждений. Ей предстоит жить очень долго.

— Да опять вы про своих демонов, — Заорал Павел Дмитриевич и осекся. К нам бесшумно подъехала дорогущая иномарка, из которой вылез Влад.

— Что за задержка? — Сурово вопросил он Тагирова.

— Нашу пленницу вырвало. Устраняли, так сказать, последствия. — Пожал плечами полковник, пока я поражалась до глубины души их неожиданному сотрудничеству. Хотя теперь понятно, как у них получилось меня выкрасть. Влад наверняка был в курсе всех охранных уловок своих сородичей.

— Потерпели бы, — Рявкнул он. — Счет идет даже не на минуты, а…

— Вот тут ты прав, — голос Гелиана был настолько жутким, что его можно было прописывать в качестве смертной казни особо жестоким преступникам. Очень мучительной казни.

Воцарившаяся гробовая тишина резанула уши. Всем стало ясно, что пощады не будет. Паниковать, визжать, как пятилетние девочки и кидаться моему демону в ноги им мешала чужая воля, затянувшая все пространство вокруг. И столбняк. У шефа и даже сурового прежде Тагирова намокли штаны. Мочевой пузырь не выдержал натиска леденящего, смертельного ужаса, что сжимал сердце безжалостной когтистой рукой и заползал в легкие вместе с дыханием. А Влад… Влад выглядел так, словно пытается сдержать поезд на полном ходу. Лицо побагровело, вены вздулись, зубы скрежетали, глаза, красные от лопающихся сосудиков, нещадно лезли из орбит. Наконец, что-то сломалось в нем. Внутренний стержень не выдержал напора более сильного сородича. Сопротивление сменилось покорностью и готовностью подчиняться. Злоба уступила место смеси ужаса и обожания. Гордый прежде демон едва не вилял хвостиком, томимый жаждой приказов хозяина.

Самое страшное, что Гелиан был один. Думаю, нарочно, иначе неконтролируемый выплеск ярости зацепил бы и союзников. Не глядя на окружающих, он легкой походкой подошел ко мне и поднял на руки.

— Не смотри, Медок, — я спрятала лицо у него на груди. Сзади раздались вопли, стоны, хрип и… еще какие-то звуки. Потом все резко стихло.

Мы двинулись вперед. Некоторое время он не разрешал мне поднять голову. Когда же, наконец, позволил, вокруг был только лес, да вертолет без пилота, стоящий посреди поляны.

— Ты… убил их? — Зачем-то спросила я.

— Они будут жить, но захотят ли… вот вопрос, — ровно отозвался Гелиан, и я почти физически ощутила отпечаток чужой обреченности. Чтобы ни сделал мой демон, это было нечто гораздо хуже смерти.

Меня начала бить дрожь. Он сел вместе со мной в кабину и долго успокаивал, прижимая к себе и тихо что-то говоря. Я не разбирала ни слова, но интонация оказывала воистину чудодейственное влияние. Словно на эмоциональные разрывы проливался охлаждающий, целительный бальзам, после которого прорехи мгновенно затягивались. Вскоре я очухалась настолько, что осознала отсутствие пилота.

— А кто… повезет нас обратно? — Спросила почти беззвучно.

— Я, — улыбнулся Гелиан. — Готова?