Как и предположила Ольга, после первых глотков креплёного вина женщины оживились, а мужские голоса стали громче. Даже анемичная Конни Карбрэй порозовела. Ольга была уверена, что мисс Синий Чулок — кличка намертво прикипела к леди — не притронется к вину. Похоже, она не только его пригубила, но и неплохо приложилась, по всей вероятности, спутав выпивку с компотом. Ирэн беззастенчиво смотрела на Джеймса и «виконтесса» сделала вывод, что Мартин ухаживает не за ней. Значит, леди Конни? Если она дарит книги, то и поговорить с ней графу будет о чём.

Ольга оценивающе посматривала на будущую свекровь, маскируя неприязнь за прилепившейся к губам лёгкой улыбкой, от которой уже сводило скулы. Завязать с ней непринуждённую беседу? О чём? О погоде и будущем урожае?

Говорить в приличном обществе за столом о политике, здоровье, несчастьях и всём том, что портит настроение, было не принято. Ключевая фраза «портит настроение» ограничивала выбор тем для диалога. Мысль, что мисс Конни станет женой любимого мужчины, выводила из себя, а не просто портила настроение. Пусть боги решают, что и как, — подумала Ольга, отгоняя неприятные мысли. — Обратной дороги всё равно нет.

Она старалась не смотреть в сторону Мартина, ловя себя на мысли, что постоянно думает о нём. На его стороне стола царило оживление. Мастером застольной беседы показал себя всезнайка барон Неван Кирби. Его зычный голос слышался во всех уголках столовой.

Чтобы взглянуть на Венону, «виконтессе» пришлось чуть наклониться вперёд. Конни отреагировала тотчас, отклонившись назад.

— Простите, — шепнула Ольга. — Я беспокоюсь за маму.

— Понимаю, — ответила розовощёкая мисс Синий Чулок и скромно опустила глаза. — Мы с Ирэн не помним свою мать. Она умерла родами.

«Виконтесса» сочувственно посмотрела на её сестру, сосредоточенно елозившую ножом по кусочку курицы. Знать, что являешься причиной смерти родного человека, испытание не из лёгких. Вспомнив о ключевой фразе об испорченном настроении, Ольга пресекла дальнейший разговор на эту тему.

— Простите, — вздохнула она и переключилась на «маму».

Находясь между балагуром-бароном и графом Малгри, она купалась в их внимании. Сидящий напротив неё лорд Грандовер и леди Линтон, не давали ей расслабиться, и это было заметно. «Мама» была немного напряжена, но держалась достойно: глаза светятся, улыбка сдержанная, голова высоко поднята, осанка горделивая. Красавица, — в очередной раз восхитилась Ольга.

Поглядывая по сторонам, «виконтесса» с облечением поняла, что ведёт себя правильно. На неё никто не косился, за её спиной не шептались. Роль степенной, немного медлительной и многозначительно помалкивающей хозяйки пришлась ей по душе.

За столом лился лёгкий и непринуждённый разговор. Сосед слушал соседа. К ним присоединялись другие. Крайне неприличным считалось молчать и не поддерживать беседу.

По прямым осанкам женщин Ольга без труда определила, кто из них и насколько сильно был затянут в корсет. Разрумянившаяся прекрасная половина человечества натужно багровела и надувала щёки, часто вздыхая и при разговоре с жадностью заглатывая воздух. «Виконтесса» с опаской поглядывала на них, ожидая обмороков — главное, не голодных! — и других неприятностей. Сама же не стала поддерживать имидж леди с самой тонкой талией в графстве и чувствовала себя отлично.

После второй перемены блюд говорливости заметно прибавилось. Взгляды стали смелее, жесты откровеннее. То ли ещё будет! Впереди танцы и у чуть захмелевшей Ольги в ушах зазвучал Вальс-Бостон Александра Розенбаума. Подтянулось воспоминание о выпускном вечере в университете, свадьбе, Сашке…

Ольга остановила затуманенный взор на матери Саманты. Она косилась в сторону супруга, оживлённо беседующего с соседом, и смотрела на сестёр Карбрэй, что-то им поясняя. «Виконтесса» пропустила начало беседы, но слово «мумия» отвлекло её от печальных воспоминаний.

Увидев, что хозяйка застолья прислушалась к её речи, миссис Роулей растянула полные губы в улыбке и повысила голос:

— Да-да, милая миссис Хардинг. Джеймс не даст мне солгать, — подалась она вперёд и, посторонив Саманту, глянула на сына. — Правда, Джеймс?

Тот, о чём-то увлечённо беседуя со Стэнли, непонимающе посмотрел на мать, затем на Ольгу.

— Я рассказываю о той мумии, что ты привёз из Египта.

— Вы привезли мумию? — уставилась «виконтесса» в блестящие от азарта глаза молодого человека. — Настоящую? Это может быть очень опасно.

Джеймс рассмеялся:

— Миссис Роулей преувеличила. Это довольно неплохая копия саху (мумии) и никакой опасности она в себе не несёт. Меня больше заинтересовал саркофаг из чёрного гранита. Он находился на глубине двадцать футов и весь покрыт молитвенными надписями.

— Как интересно, — поддержала разговор Ольга. Неравнодушный к камням виконт притащил в Англию древнеегипетский гроб из гранита?

— Хотите посмотреть миссис Хардинг? — Джеймс пристально изучал лицо хозяйки дома. — Жду вас со Стэнли в нашем поместье в любое удобное для вас время.

Ольга глянула на усмехнувшегося «мужа».

— Ещё он привёз этих мерзких скорпионов. Причём живых. Брр! — Саманта брезгливо передёрнула плечиками и скривилась.

— А чем вы их кормите? — включилась в разговор Ирэн, пряча руки под столом.

— Скорпионы питаются насекомыми, пауками и тараканами, — пояснила Ольга. — Они хищники.

— Они ночные охотники, — поддакнула мисс Синий Чулок.

— Ещё они едят ящериц и мышей, — снисходительно добавил Джеймс.

— А где вы всё это берёте? — Ирэн, округлив глаза, с обожанием смотрела на виконта.

— Я их по ночам выпускаю погулять по дому, — серьёзно ответил он.

Стало заметно, как девушка выпрямилась — куда уж прямее — и поджала ноги. Ольга так же серьёзно заметила:

— Не по нашему дому.

Стэнли укоризненно глянул на жену и незаметно взял её руку. Уложив на своё колено, легонько пожал пальчики.

— Он шутит, — ответила за сына миссис Роулей. — Ему из Лондона доставили банку с мухами и полный аквариум огромных пауков.

— Террариум, — поправил Джеймс мать.

Та отмахнулась:

— Стеклянный ящик. Мерзко смотреть на всё это.

— Ничего не поделать, — притворно вздохнул виконт. — Их пища состоит из насекомых. Они ловят их своими цепкими ножками и, как пауки, высасывают из них все соки.

При этом он, прищурившись, не спускал глаз с Ирэн, которая судорожно сглотнула и побледнела. Джеймс, зловеще понизив голос, довольно громко продолжил:

— Для умерщвления они используют своё страшное оружие — яд — и исключительно в битве с сильнейшим и превосходящим его по силе другим скорпионом. Против всех остальных недругов жало служит ему только для защиты.

Не успела Ольга насладиться видом приоткрытого от удивления ротика Ирэн и неподдельным ужасом в её глазах, как с того конца стола раздались повышенные голоса.