нападения. Кра сначала придирчиво разглядывал траву и палые листья под ногами, потом выломал себе ветку и начал тыкать ей в подозрительные участки почвы, как будто вокруг было болото.

Мы шли и старались не терять бдительности, а лесу было плевать на наши подозрения и постоянную готовность к неприятностям. Он дышал покоем,тишина стояла совсем не тревожно-мёртвая, а вполне естественная. Перекликались птицы,то и дело на нижние ветки деревьев сбегали мелкие зверьки, похожие на белок. Близко не подходили, но и особого страха не выказывали – так, здоровое опасение.

В общем, ничего удивительного, что через полчаса пути гражданские совершенно заскучали, а через час – принялись развлекать друг друга беседой. Разговаривали негромко, за шелестом листвы я не мог разобрать и только гадал, какую общую тему для разговора могли найти талантливый учёный и уборщик, пусть далеко не простой. Мальчишка поглядывал на старшего товарища с затаённым восторгом, кажется, возведя того в кумиры, а сам учёный отнёсся к юному уборщику с явной теплотой и покровительством. Не удивлюсь, если по возвращении Ашшира вoзьмёт его под крыло.

Потом я уловил имя «Лунария» и догадался, что хитрый Ашшира нашёл себе источник информации. Но мешать разговору не стал и вообще постарался не отвлекаться на шатoв, сосредоточившись на окружении.

Кра эти разговоры явно раздражали, но пуль молчал и не делал замечаний. Наверное,и сам уже не верил в какое-то внезапное нападение, но чувство ответственности и выучка мешали признать это. Как, собственно,и мне.

Впрочем, нет, мне гораздо больше мешала фантазия, своя и чужая – тех писателей, с чьими фантастическими романами довелось познакомиться. Этот тихий, уютный, сонный лес вызывал самые неприятные мысли,идеи и ассоциации. «Заманивает», – утверждала паранойя.

Присутствия духа не добавляли и «дома», к которым мы постепенно приближались; я пару раз ненадолго останавливался, чтобы взглянуть на них и уточнить направление. Там не было ни малейшего намёка на присутствие понятного мне разума или вообще чего-либо понятного, зато имелись обширные пространства, закрытые от проникновения извне, примерно как Мировое Яйцо. И ничего хорошего от них ждать не приходилось.

– Скажите, а вы ничего странного не замечаете? – прервал наше передвижение оклик Ашширы. Кра остановился и встревоженно обернулся.

– Чего именно? - первым спросил пуль.

– Αх да, где уж вам, молодым, - с иронией проговорил учёный. – Сколько мы идём? Уже явно очень долго, причём в хорошем темпе,и я со своими больными коленями должен был упасть и не подняться довольно давно. А они не беспокоят, совсем. У меня вообще такое ощущение, что мы едва-едва вышли из того аппарата, свежие и полные сил. И не испытываем ни голода, ни жажды, ни других естественных потребностей. Мне это ещё в корабле показалось очень странным, а здесь – странно вдвойне.

– Почему вдвойне? – уточнил я, про себя признавая справедливость слов Ашширы и сетуя на собственную невнимательность. Уж мог бы обратить внимание, что идти подозрительно легко.

– Там было замкнутое пространство устройства, созданного какой-то цивилизацией, сильно обогнавшей нас в развитии. Кто знает, на что они были способны. А это просто лес, почему здесь тот эффект продолжает сохраняться? Последствия воздействия аппарата, которое проходит не мгновенно? Или во всём было виновато не Мировое Яйцо? Или эта неожиданная необъяснимая бодрость – просто видимость и за неё в конечном итоге придётcя платить?

– А чёрт знает, – пробормотал я через несколько секунд, нарушив повисшую тишину. - По-моему, обсуждать этот вопрос не менее бесполезно, чем прочие странности этой планеты. Если она находится вне общих информационных потоков,то здесь возможно что угодно. Пойдёмте, что зря время терять!

И мы двинулись дальше. Правда, больше Ашшира молчать уже не мог и начал потихоньку втягивать в разговор меня. Несколько минут я сопротивлялся, а потом махнул рукой.

Учёного закономерно больше всего интересовали информационные потоки, о которых мы с Лу говорили.И, подумав, я решил в этот раз не юлить и рассказать всё, что знаю. Всё равно знал я не так много и навредить родине этим рассказом не мог, даже если мне удастся до неё в конечном итоге добраться, а Ашшира сумеет попасть к себе домой.

Кра разговор слушал, но в нём не участвовал. Он вообще всю дорогу вёл себя странно, очень пассивно, был каким-то пришибленным и потерянным, что ли. Такое его состояние не столько пугало, сколько вызывало интерес и желание разобраться. Не исключено, что даже помочь: пуль уже вызывал во мне вполне искреннюю симпатию. Свою немалую роль в этом сыграл и разговор в корабле, и, как ни смешно, драка перед ним.

Наверное, глупо, но Кра я начал верить. Не во всём и не до конца, но названные им мотивы поступков лично мне казались правдоподобными. Хотя бы потому, что со своими талантами и способностями, как мне казалось, этот тип мог занять гораздо более высокое место в иерархии родной страны, а он предпочёл иное,и детские мечты о далёких звёздах отлично вписывались в общую картину. В конце концов, какой мальчишка не мечтает о приключениях!

За разговором и с учётом отсутствия усталости путь показался недолгим и вообще воспринялся как увеселительная прогулка. Вдоль всей дороги лес был такой же тихий и светлый, как на месте нашей посадки, и мы в конце концов смирились, что угрозы от него ждать глупо,и начали готовиться к неприятностям в конце.

Несмотря на то, что о приближении цели я оповестил всех загодя и мы все с настороженным предвкушением ждали, когда сквозь листву проступят очертания загадочных построек, возникли они перед нами всё равно неожиданно. Лес вдруг расступился, выпуская нас на опушку, и мы замерли, разглядывая открывшийся вид.

– Ничего себе! – тихонько выдохнул Анын, выражая этим общие впечатления.

Выглядело более чем внушительно, даже на мой взгляд, при том что я в жизни навидался всяких строений. По-настоящему огромный комплекс сооружений состоял из нескольких исполинских пересекающихся четырёхгранных пирамид высотой по меньшей мере в несколько сотен метров. То ли город,то ли какое-то единое строение... Этот рукотворный горный хребет начинался вдруг, за нешироким полем, поднимаясь прямо из ровной невысокой травы, будто некто запредельно могущественный отрезал по куску от двух разных миров и соединил их здесь.

Когда первое восхищение от вида грандиозных сооружений немного улеглось, я пригляделся и начал различать детали. Пирамиды не все были монолитно-гладкими, а вернее таковой являлась только ближайшая к нам грань ближайшей из фигур. Иные были многоярусными, иные – усечены на разной высоте,и на них сверху громоздились пирамидки