– Готово. Вы потратили на переодевание на четыре мгновения дольше положенного. Следуйте за мной.

Исси шагал широко, совершенно не утруждаясь, чтобы подождать леди – мне пришлось бежать почти вприпрыжку и перепрыгивать через пару ступенек, чтобы поспеть.

Псаков Дан выслушал и так и не сказал – ничего! Как понять о чем он вообще думает и к каким выводам пришел!

– Сир, – пропыхтела я рядом. – Равноценный обмен был бы уместен. Какой родовой дар у вас?

Дверь черного входа была приветливо распахнута – на бархатном темном небе ярко светились южные звезды. Яванти уже держал коней под уздцы и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Сир?

Исси взлетел на коня одним плавным движением и посмотрел на меня сверху вниз.

– Никакого, леди, – выдал он наконец. – Предки лишили меня дара.

Прежде чем я открыла рот, он уже развернулся, натянув поводья, и тронул коня с места.

Яванти бросился следом, как и первая тройка сопровождения из двух. А мы остались. Я, лошадь, и троица молчаливых охранников Данов, восседающая верхом.

Двор был голым – никакой приступочки, чтобы забраться в седло.

– Прекрасно! – пробормотала я тихо.

Очередная проверка? В то, что Дан вышел из себя из-за разрушения запасной лаборатории, я не верила. Только не из-за такой мелочи. Просить чужих слуг – унизительно. Никогда не следует отдавать приказ, если ты не уверена, что его выполнят. Или ты не сможешь заставить его выполнить.

Цокот копыт уже стих вдали. Стрекотали южные цикады, влажные ночные запахи пахли цветами и зреющим виноградом. Я взяла поводья, погладила мохнатую морду, и не торопясь двинулась за ними следом. Пешком. Насвистывая первые ноты имперского марша.

* * *

Поместье Блау, кабинет Главы

– Дело в Шахе, – Луций проследил, как пальцы бесшумно протарабанили по столу начало имперского марша и… застыли в воздухе на половине ноты. – Дело – в - Шахе, – задумчиво повторил Кастус.

Луций не понял, точнее он понял, что стареет – и это стало так явно в эту последнюю зиму.

– Шах? Шахрейн? – предположил Луций, поскольку было всего два имени, которые можно сократить таким образом, и только господин Шахрейн, сир Таджо из управления дознавателей, который являлся откровенной занозой в заднице, подходил под это определение. Но при чем тут менталист? – Сир Таджо Шахрейн?

– Возможно. Воз-мож-но, – по слогам протянул Кастус, – тогда многое сходится или наоборот, не сходится.

Ритмичные звуки имперского марша наполнили кабинет, и Луций пошевелил усами, и решил честно признать, что он не понимает ничего.

– Я старею, Кастус, воз-мож-но, – он повторил интонацию сира, – но я не понимаю, как это связано? – Он потряс свитком, которые принес Нарочный – Каст перебросил его почитать. В свитке четкими каллиграфическими буквами, с резкими четкими штрихами, с соблюдением всех положенных по этикету витиеватостей, которые он так и не постиг до конца, была просьба о встрече, больше походившая на требование. Что Глава южного рода Дан забыл на Севере?

Единственное общее, что могло бы объединять Блау и Данов – это одно единственное имя, та точка, в которой сходились интересы двух кланов – Кораи. И воплощение проявленной воли рода – сир Джихангир Корай. И хотя Главе Данов ответили вежливым официальным одобрением, визит был согласован на нейтральной территории.

Луций читал донесения с Юга – они бдительно держали руку на узлах плетений, если дело касалось Кораев, а Даны – давно и прочно заняли место в оппозиции. Вечные противники, вечные родичи, связанные кровью, и… вечные враги.

Пока Долг перед Кораями не закрыт, они даже дышали осторожно, чтобы горячие южные родичи не посчитали это игрой на их поле. Но как связана просьба Данов о встрече и сир Таджо Шахрейн?

– Записи Виртаса, занятия с Вайю и тот день, когда она очнулась, я пересматривал их недавно, – пояснил Кастус.

Вопрос – «зачем пересматривал» – Луций задавать не стал. Он – тоже пересматривал. Дважды, но только то, что относилось к обучению. Чему именно и как Светлый учил девочку.

– «Иллюзия удалась, просто блеск», «кто работал», «Шах», «новая разработка Серых», – процитировал сир Блау монотонно. – Сразу, как очнулась после шахт.

– Мы уже тогда решили, что это воздействие яда скорпиксов. Концентрация была достаточной, чтобы получить объемные, – он взмахнул широкими рукавами, – очень объемные видения.

– Достаточной, – также монотонно повторил Кастус.

– Есть диаграммы, записи проверяли целители…

– Проверяли, – ещё более монотонно подтвердил Кастус. – Но… что если дело не в этом?

«Не в этом?» – Луций поперхнулся воздухом. А в чем тогда? Дара предсказаний у них нет – все генетические карты и линии проверили давно и плотно.

– Сир Шахрейн… Шах, – мягко округлил имя одного из главных врагов Каст, – специализируется как раз на иллюзиях…

– Все менталисты специализируются на иллюзиях, – пробурчал Луций, – и он не единственный Шахрейн на всё Управление…

Это шутку судьбы он, как «грязный», находил особенно удачной. Высшие – высокомерны, но даже они вынуждены склонять голову перед силой. Таджо получил приставку «сир», был принят в Клан, и даже – как говорили – получил второе родовое имя, но продолжал пользоваться первым – Шахрейн, которое получил в роду матери.

– Верно, – Кастус согласно кивнул, подвинул две пиалы и начал неторопливо наливать вино, тонкой струйкой, подняв бутылку очень высоко, – не единственный. Но откуда это может знать Вайю?

– Слышала? Разговоры…

– Слышала, – согласился Кастус и передвинул бутылку над второй пиалой, наблюдая, как вино нарочито медленно и неторопливо наполняет чашку. – И про «Серых»…

Луций нагло забрал первую пиалу со стола и отпил, не дожидаясь, пока это сделает сир, причмокнул от удовольствия губами – мирийское было великолепным, и снова грузно осел в кресло – зимы давали о себе знать, у него начали болеть колени, суставы на пальцах – эликсиры, выписанные целителями помогали, но их действие слабело к вечеру и ноющая боль возвращалась.

– Тогда нужно учитывать весь список, – выдохнул он. Список того, что не сходилось – они составляли вместе, до того, как объявить девочку второй Наследницей. И пунктов там было много – один стабилизатор чего стоит – который сейчас успешно работает, Луций поморщился, вспоминая о Люциане Хэсау – он ничего не имел против, этот конкретный Хэсау ему даже нравился, чего нельзя сказать об остальных. А где один Хэсау – там и все, это знает весь Север. – И то, что Наставник Виртас изменил программу обучения… зачем будущего целителя натаскивать против менталистов? А разрушать иллюзии он учил целенаправленно… – И Светлые… ведут свою игру…

– Ведут, – прохладно согласился Кастус и отпил глоток, немного согрев фарфор в ладонях, хотя Луций никогда не понимал, почему так должно быть вкуснее. Сиры, что с них взять.