Идиллия длилась недолго… Мальчишку нашли, отругали, унесли, меня укутали, потрепали, поцеловали и, наконец-то, дали возможность в одиночестве подумать о том, что занимало мой мозг сейчас больше всего… Поиск способа связи! Что толку в дальних постах, если их надо постоянно облетать лично? Граница должна работать сама по себе… Разные устройства приходили на ум, но все они требовали хоть какого носителя энергии. О возможности применить радио подумал давно и не один раз, и тут же отмёл, понимая, что даже принципов действия не знаю, а если бы и знал, то что от них толку, если простой батарейки здесь пока ещё не придумали…

Ответ не находился так долго, что память, в такт с ускользающим сознанием и пульсирующим воспалением, начала навязчиво подсказывать простое решение — взять волшебный атлас и вызвать Северного — старого знакомого — только руку приложить к её же, руки, изображению. Видимо, первобытное действие победило здравый смысл, потому что неожиданно в мягко освещённой комнате заскрежетал знакомый голос:

— Вы, юный воин, удивительное создание… Вам надо сразу всё, причём Вы уверены, что именно это и есть самое необходимое в жизни… И ждёте похвалы там, где другого подвергли бы розгам…

— Я Вас ужасно рад видеть, Мудрый…

— Ой, да бросьте! Просто запутались в своих делах, скачете как лягушка на сковороде! Скажите честно, когда Вы в последний раз читали книги?!.. Нет не те, что увели из-под носа бедного старика Аэртана, а те, которые Вам лично нужны… А?! Воин?

— Я не понимаю…

— Естественно. Потому что любой дошколяр знает, что если колебаниями эфира воздействовать на больное место, оно восстанавливается так, как ему предписано Природой… Ну-ка я приспущу эту замечательную повязку… Больно?… Видно рану?… Смотри, смотри, воин!.. Свет Сияющего! Да любой мальчишка это умеет… Только смысла не понимает… Эфир туда-сюда, туда-сюда… Давай дальше сам! Туда-сюда, туда-сюда… Где страшная болячка?

А он тут перепугал всех близких, валяется в безделии, считая, что очень занят… Качай, качай, главная зараза ещё внутри…

— Я не об этом хотел…

— Помолчи, воин, не зли старика, качай и слушай… Ты сам себя сумел так тонко запутать, что уже и не знаешь, где кончаются твои обязанности и начинаются личные прихоти и фантазии. Ладно, давай начнём с твоего главного… Представь себе, что ты стоишь на берегу озера и стучишь по воде палкой… Что почувствует твой друг, стоящий на противоположной стороне?

— Услышит хлопок…

— Ну а теперь представь, что и ты, и твой друг, и все мы, сидим в одном огромном озере, живём внутри него и состоим из него… Будешь ли ты протягивать дополнительные верёвки для связи?

— Нет, конечно, но, Мудрый, уши- то мои не спрятаны в этом озере, а слышать кишками я не умею…

— Ты качай, качай… Значит надо сделать то, что передаст разговор от рта к озеру и от озера к ушам…

Мне вдруг стало стыдно. Я вспомнил чёрный раструб граммофона, виденный в старых завалах техники в Московском музее… Монстр изобретений в политехе издавал шепелявый звук от движения простой заострённой спички, бегущей по чёрной грампластинке. А мне достаточно «уговорить» две тонкие мембраны просто повторять движения друг друга. Стать близнецами… Одна воспринимает колебания голоса, а вторая, на удалении повторяет то, что «услышала». И всё! Когда я уговаривал камни прыгать из-под ног вартаков, это было, наверно, в сто раз труднее… Как я мог забыть! Все виды энергий гаснут на расстоянии, мы уже замучились проверять и прочищать звуковые трубы, свет узкого фонаря гаснет через пару сотен шагов, даже радиосигнал нужно усиливать, а эфирные поля не имеют потерь, ори, хоть до соседней галактики. Не зависят ни от погоды, ни от времени года.

— Скажи, Мудрый, а в чём я запутался? И что делаю не так?

— Наконец-то! Вот это и вправду важный вопрос… Ты взялся за передел стран, Мроган? Не рано ли?… Мне совершенно безразличны твои короли и зверские хассаны, которых ты как гусей продаёшь теперь на рынке… Но не забывай, что каждая страна формируется в зависимости от уровня своих возможностей. И не только её производственная база, но и мировоззрения, религия, мораль… Это очень длительный процесс… А ты приходишь, отбираешь лучших, учишь их грамоте, а дальше что? Ты ломаешь клановые обычаи, а что даёшь своим воинам взамен? Развлечения и лёгкие деньги?

— Почему развлечения? Умения! Я даю грамоту, знание тактики в бою…

— А что остаётся самым привлекательным? Полёты! Заметь, не умение летать, а само наслаждение… Без твоих камней и костюмов они с места не сдвинутся… Зато, если с тобой что-то случится, то как твой народ станет жить? Отвергнув дорогу назад, приняв твои идеалы…

— А чем плохи мои идеалы?

— А тем, что они весьма сомнительны… И боюсь, примитивны… В мире, где всё держится на старинных порядках, нельзя резко менять правила. Тебе об этом сказали все взрослые, только толку мало… А ведь в руках не аргаки, а твои соплеменники… Чему ты их научил? Что «врага надо бить?» Они это и так знали! Что в армии нужна дисциплина? Тоже слышали, я думаю… Это же очевидно! А вот идея о всеобщем братстве уже подвергалась сомнению и ты её сам начал переводить в денежные отношения. И сейчас один «брат» живёт в казарме, а другой — в своём доме со всей роднёй… А ты первый не знаешь, как их уравнять…

Я хотел ответить что-то очень важное и разумное, но вместо освещённой комнаты увидел утренний полумрак… Никого рядом не было, бред закончился, вот только повязка валялась на полу, а рана перестала ныть и дёргаться… Была ли беседа реальностью? В этом мире, допускающем абсолютно неестественные события, могло произойти всё что угодно и, если Северный Маг хотел остаться незамеченным, то не мне с ним тягаться…

Услышав в холле шлёпанье ног и чьё-то присутствие, я спустился, накинув халат, и нашел там отца, что-то с любопытством рассматривающего… По своей давней привычке, он вставал очень рано, но чем обычно занимался, не знаю, а тут перед ним стояло сокровище — новая, блестящая подзорная труба, сияющая медью, на скорую руку склёпанная Мастером и его компанией. Рука Оружейника чувствовалась в механизме настройки резкости, в нём появилась зубчатое колёсико и гребёнчатая поверхность на планке средней линзы, значит настройка стала более плавной и точной. Вся труба крепилась сейчас на трёхногом штативе с железными наконечниками, теперь её можно ставить прямо в