Могущественный барон, никогда не употреблявший наркотики,наконец-то начнет получат дозы все мощнее и мощнее!

Тарас на бегу вскинул голову, прокричал встревоженно:

– Это армейские вертолеты!

Слышно было как на бегу огрызнулся Макс:

– А ты ждал туристические?

– Дурень, это юсовские!

Дмитрий успел подумать, что это ж понятно, Империя продаетсвое вооружение во все страны не только латинам, но и по всему миру летаютюсовские вертолеты, когда раздался резкий голос Ермакова:

– Воздух!

Грохот стал громче, верхушки деревьев зашатались. Вертолетыпронеслись на бреющем, Дмитрий отчетливо видел лица в боевой раскраске,закрепленные на турелях стволы крупнокалиберных пулеметов, но его самогодернуло от опознавательных знаков: при чем здесь силы Империи?

Некоторое время стояли под деревом, вслушивались в грохотвинтов, что то удалялись, то приближались. Ермаков сказал встревожено:

– Либо мы сослепу напоролись на их тренировочныйлагерь... либо о нас уже знают.

– Тренировочный? – переспросил Макс. – Зачемздесь?

– Джунгли Амазонки похожи на джунгли Вьетнама, –объяснил Ермаков. – Или еще зачем... А если о нас знают, то еще хуже. Далинам прибить барона, а теперь прибьют нас...

Голос его звучал трезво и сурово. Дмитрий ощутил как тревоганарастает и захлестывает его с головой. Стараясь не выдать дрожи в голосе,спросил:

– Тогда нас ждет засада?

– Скорее всего. На облаву потребовались бы силы целойармии.

Он стоял под соседним деревом, в его серых глазах отражалосьнебо, лицо выглядело непроницаемым, но Дмитрий физически чувствовал с какойнагрузкой работает мозг полковника.

– Уходим на север, – голос Ермакова прозвучал какудар молота по наковальне. – Если заслон... будем прорываться с боем.

Тяжелые железные туши скрылись за деревьями. Тарас подхватилпулемет, Макс и Валентин уже с оскаленными лицами оглядывались по сторонам.

Дмитрий чувствовал как сквозь него, как сквозь его могучеетело, словно сквозь редкий кустарник, пронесся холодный злой ветер. Операцияпошла совсем не так, как планировалось.

Впереди вырастал гребень холма, приближался толчками.Дмитрий первым подбежал к краю, упал за пару шагов, подполз.

Внизу открылась зеленая долина с желтыми полосами от колесвоенных грузовиков. Три палатки, два джипа, в самом центре натянут тент отсолнца, под тентом стол. В бинокль видно рацию, две бутылки пива, а под столомих целая россыпь. Из палатки вышел солдат, приложил к глазам бинокль. Смотрелне на Дмитрия, мимо, в сторону северного склона холмов.

Рядом упал Ермаков, дыхание тяжелое, возраст, прохрипел:

– Туда ушли все вертолеты!

– Нас ищут там?

Голос принадлежал Валентину. Дмитрий слышал дыхание Тараса,частые выдохи Макса, только Валентин держится как барон, лицо надменное, хотякрупные капли ползут по лицу, смывая краску.

– Они скоро вернутся, – определил Ермаков. –И тогда нам из капкана не выскользнуть...

Тарас отступил, пулемет в его руках с растущим подозрениемрассматривал тропу, откуда прибежали. Ермаков оглядел отряд:

– Дмитрий, прикроешь. Когда вырвешься... запомнителефон. Остальные – бегом!

Он отполз, поднялся на ноги и побежал вдоль гребня, выбравнаправление противоположному тому, куда ушли боевые вертолеты.

Холодная волна прокатилась по телу Дмитрия. Фигуры взащитных костюмах уже скрылись, а он все поворачивал в голове последнюю фразу.Голос полковника чуть-чуть изменился, словно говорил «когда», а на языкпросилось «если», «если вдруг» и даже «если вдруг каким чудом».

Понятно же, когда необходимо кем-то пожертвовать, тожертвуют самой дешевой фигурой. А он самый слабый, самый неподготовленный, да ивообще: не человек – стажер!

Было горько и страшно. Еще раньше, воюя в Афгане, онпредставлял как погибнет: в красивой позе, на руках друзей, над ним склонятсяскорбящие командиры, обязательно – красивая медсестра, глотающая слезы, астарый закаленный генерал, сдерживая скупую мужскую слезу, отстегнет со своегокителя золотую звезду... или золотой крест... пусть даже золотой полумесяц, неодин ли хрен, и приколет к его вспотевшей гимнастерке, где с левой сторонырасплывается красное пятно...

Притаившись за деревом, он наблюдал как восьмеро солдатдвигаются вдоль склона холма. Все в легком, рукава закачены, с виду парникрепкие, здоровые, налитые мощью. Двигались на расстоянии трех шагов друг отдруга, переговаривались негромко, обменивались даже знаками, что говорило овыучке более серьезной, чем у простой пехоты.

– Ты уверен? – донесся до него говорок на смесианглийского с бруклинским, – в самом деле заметил что-то?

– Там шевельнулись ветки..

Ответили на помеси английского с негритянским. Спрашивалкоренастый капрал, чернокожий, крепкий как бычок. Его автомат смотрел чернымглазом прямо перед собой, сам капрал двигался бесшумно, крадучись, но быстро иловко.

– Да, сэр, – ответил нервно второй, высокийочкарик, но тоже с развитой мускулатурой и широкой грудью. – Таммелькнуло... Вон! Смотрите?

Наконец-то заметили, мелькнуло в голове Дмитрия. Все передкомпами торчите, чурки недорезанные... пока что. Зря он старался, бросал в тусторону камешки?

– Что-то белеет, – согласился офицер. – Чтож, проверим. Держаться друг от друга на расстоянии пяти шагов. Здесь кустарникредкий, видно.

– Сэр, – сказал капрал осторожно, –дополнительный заслон оставим?

Офицер отмахнулся:

– Зачем? Там у машины двое. Впрочем, ты оставайсяздесь. Если он вздумает проскользнуть мимо, особенно не церемонься, понял? Мыне полицейские, которым надо обязательно арестовывать. Да и что я матери твоейнапишу? Стреляй на поражение сразу.

– Слушаюсь, сэр!

Семерка медленно двинулась вверх по холму, а восьмой приселпрямо в середину раскидистого куста, Автомат поставил между ног, затаился. Вего защитной форме, с перемазанной рожей он в самом деле был неотличим ответок, под которые маскировался. Шлем сливался с листьями, только и заметно какмелькнули пальцы в знакомом движении, словно коммандос заводил часы,подвешенные к шлему. Если же учесть, что часы к шлему не подвешивают даже тупыеюсовцы, к тому же по своей лени все часы у них на батарейках, то явноманипулировал с манипулятором громкости микрофона. Скорее всего ставит на полнуюмощность, чтобы любой крик или даже треск сучьев услышали в наушниках офицер сего командой.

Если он вздумает, вспомнил Дмитрий слова офицера. Слишкомуверенно говорит, что он один. Значит, знает наверняка. Но откуда?