— Я просто сказал, что мы познакомились накорабле, — улыбнулся он, — счастливое совпадение… для меня…

— Как ты думаешь, она не очень расстроится от встречисо мной?

— Совсем нет. Мне кажется, она давно уже примирилась спотерей, гораздо раньше тебя.

Вскоре Эдвина сама убедилась, что так оно и есть. ЛедиФицджеральд сердечно встретила ее, и они долго сидели и разговаривали, покаПатрик с Алексис гуляли по прекрасному саду.

— Я всегда надеялась, что ты когда-нибудь выйдешьзамуж, — печально сказала мать Чарльза, глядя на Эдвину. Ведь Эдвина былатакой красивой девушкой и сейчас еще очень хороша собой. — Но я полагаю,что ты не могла из-за детей. Как ужасно, что твои родители погибли! Какчудовищно… так много жизней… такие потери, и все из-за того, что компания быласлишком самонадеянна, чтобы позаботиться о достаточном количестве спасательныхшлюпок… Капитан оказался слишком упрям, чтобы послушаться предупреждения овозможном столкновении с айсбергом… а ближайший пароход отключил связь.;. Мнебыло трудно пережить это, но потом я решила, что Чарльзу судьбой назначеноутонуть. Понимаешь, моя дорогая, это судьба. Ты должна быть благодарна, чтоспаслась, и радоваться жизни каждую секунду.

Эдвина улыбнулась ей, борясь со слезами, вспоминая, как онив первый раз встретились, как она прислала свадебную фату, которую Эдвина так ине надела. Эдвина снова поблагодарила ее, и леди Фицджеральд объяснила, почемуона послала фату:

— Мне казалось не правильным держать ее у себя. И хотяя знала, как ты расстроишься, я решила, что она все-таки должна быть у тебя.

— Невеста моего брата надевала ее в прошлом месяце ивыглядела в ней потрясающе.

Эдвина пообещала прислать фотографию, и пожилая женщинаустало улыбнулась. Ее муж умер год назад, и сама она неважно себя чувствовала,но приход Эдвины согрел ей сердце.

— Твоя младшая сестренка — прелестная девочка. Совсемкак ты в ее возрасте, только, конечно, волосы у нее гораздо светлее.

— Надеюсь, я не была такой же глупенькой, —улыбнулась Эдвина, польщенная, что ее сравнили с Алексис.

— Ты вовсе не была глупенькой. Ты вела себя оченьхрабро… очень… Может быть, тебе улыбнется счастье теперь, и ты найдешьчеловека, который полюбит тебя. — Эдвина со слезами на глазахкивнула. — Ты должна освободиться от прошлого, — прошептала мать Чарльза,нежно целуя Эдвину в щеку, — он счастлив теперь, где бы он ни был, и твоиродители тоже. И ты тоже должна быть счастливой, Эдвина. Они все желали быэтого.

— Я счастлива, — закивала Эдвина, сморкаясь вплаток Патрика.

Она подумала, не заметила ли это леди Фицджеральд, но табыла слишком стара, чтобы обращать внимание на такие мелочи и любопытствовать,почему платок с гербом Спаркс-Келли оказался у Эдвины.

— Я счастливо жила с детьми все эти годы.

— Этого недостаточно, и ты сама это знаешь. Тыкогда-нибудь еще вернешься в Англию?

Они встали и медленно вышли в сад. Эдвина расстроилась,погрузившись в воспоминания, но была рада, что пришла сюда. Она понимала, чтоледи Фицджеральд права. Нельзя больше цепляться за воспоминания, Патрик доказалей это. А теперь ей придется расстаться и с ним. Ей казалось, что вся ее жизньсостоит из одних расставаний.

Эдвина поцеловала на прощание леди Фицджеральд с новымощущением покоя и умиротворения.

За ленчем она рассказала, какая чудесная женщина матьЧарльза, и Патрик с Алексис согласились с ней. Потом они взяли билеты на«Олимпик» и отправились за паспортом для Алексис. Им повезло, сказали вагентстве: «Олимпик» отправляется на следующее утро.

Эдвину охватила паника при мысли о расставании с Патриком.Она взглянула на него, он ободряюще кивнул, и Эдвина заказала две смежные каютыпервого класса для себя и Алексис.

Алексис, очень повзрослевшая за последнее время, поспешилаоставить их вдвоем, заявив, что страшно устала.

— Ты не боишься, что она опять исчезнет, а? —обеспокоенно спросил Патрик, когда они с Эдвиной отправились на обед.

Но Эдвина лишь улыбнулась и заверила его, что Алексиснавсегда запомнит этот урок.

И снова вечер пролетел слишком быстро. Они вернулись в«Кларидж», но там, конечно, нельзя было найти такого уединения, как в Ирландии.Эдвина хотела всегда быть с ним рядом и с ужасом думала о предстоящем прощании.

— Как я могу расстаться с тобой, Патрик? Я же толькочто нашла тебя.

Ей понадобилось одиннадцать лет, чтобы проститься сЧарльзом, а теперь она должна разлучиться с его двоюродным братом.

— Ты завтра поедешь в Саутгемптон с нами? Но онпечально покачал головой.

— Это будет слишком тяжело для нас обоих, правда? Да иАлексис может догадаться.

— Мне кажется, она и так обо всем знает.

— Тогда домой поплывут две таинственные женщины. —Он нежно поцеловал ее.

Их связывало светлое, красивое чувство, и в глубине душиЭдвина была бесконечно благодарна Патрику, что он освободил ее от грузапрошлого.

— Я увижу тебя снова? — спросила она, когда онивыходили из «Клариджа».

— Может быть. Если приедешь сюда. Или если я приедутуда. Я никогда не был в Калифорнии.

Но Эдвина сомневалась, что это когда-нибудь произойдет.Патрик ведь так ей и сказал: они должны быть свободными, как птицы. Эдвинадотрагивалась до подаренного им браслета, и у нее ныло сердце. Но она навсегдасохранит счастливые воспоминания о нескольких неделях, проведенных с ним,освободивших ее от цепей, так долго сковывающих ее.

— Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чемуйти, — я ужасно люблю тебя… и всегда буду любить… и я буду улыбатьсявсякий раз, когда подумаю о тебе… я улыбнусь, как и ты, когда вспомню Ирландию.

Патрик в последний раз поцеловал ее, сел в машину и уехал,не оглянувшись на плачущую Эдвину.

Она долго-долго стояла и смотрела вслед машине, а потоммедленно вернулась в «Кларидж».

Они выехали в Саутгемптон в восемь утра, как много летназад, но на этот раз они были только вдвоем. Две сестры, две подруги.

Алексис молчала, подозревая, что Эдвина в мыслях далеко отнее, и Эдвина не произнесла ни слова, всю дорогу глядя в окно.

Они поднялись на палубу «Олимпика» и направились к своимкаютам. Эдвина удивила Алексис, сказав, что пойдет на палубу посмотреть, какони отплывают. Она пошла одна, потому что Алексис сильно нервничала и не хотелапокидать уютную каюту.

Когда корабль уже отчалил, Эдвина увидела Патрика. Он стоялу пирса и махал ей. Она послала ему поцелуй, коснувшись рукой сердца, а онприложил руку к своему. Эдвина смотрела на него, пока могла разглядеть, ипонимала, что всегда будет его помнить.