— Но отец вылечил бы тебя, — встряла Света. — Теперь, когда анализ ДНК наконец расставил все по своим местам, ты должна почувствовать себя частью нашей семьи. Мы согласны дать тебе на лечение столько, сколько надо. Хочешь, мы с братом напишем расписки — и все достанется тебе? Полиция ничего не узнает. Но ты тоже сделай то, что обещала твоя подруга, — верни нам живого отца.

— Она права, — поддержал сестру Громов. — Кстати, если в доме деда действительно много лет хранились какие-то ценности, забирай их себе. Судя по всему, они не принесли счастья ни деду, ни нашей семье. Только скажи — я сгораю от любопытства — что это за ценности?

— Если бы ваш дед был жив, он вспомнил бы, как приказал убить мою прабабку и еще нескольких человек, потому что они владели драгоценностями, стоившими немалых денег. Самое печальное, что моя прабабка и остальные отдали их ему, чтобы сохранить жизни своим близким, однако он расправился с ними.

— Я нашел письмо деда, которое он почему-то не отправил, — проговорил Виталий как можно мягче, чтобы эта ненормальная больная девица, пусть даже и его сестра, ненароком не выпалила из пистолета. — Он писал кому-то про драгоценности и уверял, что у него их нет.

— Он не отправил его потому, что не знал адреса, — объяснила Мария, крепче сжав оружие. — Правда, если бы Воронцов захотел, он отыскал бы родственников Годлевской. Моя бабушка одно время играла в театре и ездила с гастролями по стране. Однако он этого не сделал. — Но если… — Рот Марии скривился еще больше, ей надоедала вся болтовня.

Пистолет уперся в грудь Виталия, и он инстинктивно зажмурил глаза, надеясь, что она не промахнется и избавит его и Свету от лишних мучений, когда за спиной раздался громкий голос:

— Бросай оружие! — И Собченко стала разворачиваться. Громов схватил Свету за руку и толкнул под лестницу.

Раздался выстрел, что-то рухнуло на пол с таким грохотом, будто обвалился потолок.

— Громов, выходи! — раздался бас Майстренко, и вскоре громила заглянул под лестницу. — Теперь вам ничего не грозит.

Виталий вышел на середину комнаты.

По счастью, Майстренко умел стрелять, и Мария, не убитая, а раненная в ногу, корчилась на полу, обагряя паркет кровью. Маша Агапова сидела на лестнице, дрожа, будто от холода.

— Скажите спасибо каким-то парням, — пробасил оперативник. — Вроде друзьям твоей Светки. Она позвонила им, чтобы они срочно уезжали из дома и бросали все, и это показалось им подозрительным. На всякий случай они сделали звонок в отдел, где, как помнили, когда-то работал ее брат, то есть ты. Поначалу мы решили проверить дом твоего дяди — и не ошиблись. — Он кивнул на Машу и Марию: — Что это за дамочки? Почему эта бледная немочь хотела вас убить?

— Она наша сводная сестра, — теперь и Света выбралась из угла. — Захотела стать единственной наследницей. А это ее временная заместительница, лжесестра.

Оперативник потер покатый, как у первобытного человека, лоб. Он не отличался особой сообразительностью.

— Без ста граммов, я вижу, тут не разберешься, — констатировал Майстренко. — Правда, одно я понял: у вас вдруг прибавилось родни, пожелавшей прикарманить ваши денежки. А где же ваш папа?

Света взмахнула руками, издала вопль и помчалась на второй этаж.

— «Скорую»! — крикнул Виталий, когда оперативники уже надевали девушкам наручники. — И как можно скорее! И выбейте из нее формулу противоядия, иначе дядя умрет! Да, и еще пошли бригаду в Апрелевку. В доме моего деда тоже могут быть незваные гости!

«Скорая» приехала довольно быстро: голос Майстренко произвел впечатление. Вадима Сергеевича, безжизненного, просто бесчувственное тело, почти труп (слава богу, врач уверял, что он дышит), увезли сразу. Машина включила сигнализацию, информируя о том, что везет тяжелого больного.

Света поехала с ним, а Виталий отправился в дедовский дом на своей машине. Оперативники обещали, что обязательно пришлют подмогу, сами же повезли Собченко и Агапову в отдел.

Немного придя в себя от пережитых волнений, Маша Агапова разревелась и клятвенно уверяла, что ни при чем, что есть какая-то запись, хранившаяся в ее родном доме в Приморске, которая расставит все точки над «i», однако ее почти не слушали.

Проводив глазами «Скорую» и полицейскую машины, Громов в который раз за сегодняшний день запрыгнул в своего верного друга и помчался в Апрелевку.

Как назло, на перекрестке скопилось много машин из-за какой-то пустяковой аварии, но водители не разъезжались, ждали ГИББД, поэтому автомобили просачивались на свободную дорогу тоненькой струйкой.

Виталий выругался, от волнения несколько раз хрустнул пальцами и развил необычайную скорость, когда наконец удалось вырваться на свободу. Больше дорога не преподносила сюрпризы. Может быть, Бог услышал молитвы, которые посылал ему детектив.

Он понимал, что ребята его новой сестры — настоящие уголовники, для которых человек — мусор, а его жизнь — пустой, ничего не стоящий звук. Патлатые ребята не приходились ему родственниками, они даже не претендовали на это (наверное, и Тамара тоже), но он хотел поспеть вовремя, чтобы уголовники не причинили им вреда. И чутье не обмануло.

Когда он «пришвартовался» возле ветхого забора, вышел из машины и шагнул на участок, то с сожалением увидел дымящийся мангал, где догорали несчастные несъедобные обугленные куриные крылышки, раскиданный салат возле складного столика, поваленные стулья…

Ни парней, ни Тамары поблизости не было. Но и тишины, пугавшей, обволакивающей, тоже не было.

В доме слышалась какая-то возня, словно тысячи крыс повылезали из щелей и наслаждались брошенными амбарами с зерном, кладовыми и продуктами, оставленными хозяевами в спешке.

Крадучись, будто кошка, Громов пробрался на веранду и стал осторожно приоткрывать дверь. На его удивление, она открылась неожиданно резко, ударив его по лбу, перед глазами сверкнуло лезвие ножа, и хриплый голос прошептал:

— Если пикнешь…

Сильные руки втолкнули его в большую комнату. Порядок, наведенный Светой и Тамарой, разрушился непрошеными гостями.

Их было всего двое, но это не помешало связать трех здоровых патлатых парней, которые теперь корчились в углу, как кули с мукой. Тамара, бледная, дрожащая, свернулась клубочком на диване. Вероятно, преступники решили, что она не причинит им вреда, и оставили девушку на время в покое.

— Руки, — хрипел за спиной непрошеный гость.

Виталий машинально протянул руки, и верзила, которого он когда-то застал за беседой со своей лжесестрой, связал их так сильно, словно пытался остановить артериальное кровотечение. Потом верзила толкнул его на диван к Тамаре, будто не осознавшей, где она находится.

— Сиди молча, если не хочешь отправиться за дедом.

Стараясь устроиться поудобнее на старом диване, Виталий огляделся.

Встретившись взглядом с бородатыми парнями, которые отвели глаза, он прислушался к звукам, доносившимся со второго этажа. Казалось, кто-то разбирал потолок, простукивал стены. Откинувшись на спинку дивана, жалобно заскрипевшего старыми пружинами, детектив закрыл глаза.