Григорий скривился, и на его гладком безволосом лице появилось обиженное выражение:

— Ну, друг, если ты мне не доверяешь, иди в любую другую лабораторию. Правда, я не понимаю одного: почему не может быть? В нашей жизни может быть все.

Громов махнул рукой:

— Разве я говорил, что не доверяю тебе? — Он запустил ладони в густые курчавые волосы. — Просто я не знаю, что делать, понимаешь? Нет, знаю. — Детектив по-деловому взглянул на эксперта. — Можешь дать мне бумаги с анализами? Перво-наперво мы выкинем самозванку из нашего дома, при помощи полиции, конечно. Надеюсь, она расскажет, где моя настоящая сестра.

Григорий пожал плечами. Из-под тонкой ткани рубашки выступили не мускулы, а косточки. Видимо, к спорту эксперт относится с прохладцей.

— Это уже ваше семейное дело, — равнодушно проговорил он. — Я свою работу выполнил.

— Конечно, выполнил, и на «отлично». — Виталий, будто кошка, перед глазами которой машут пакетиком «Вискаса», завороженно смотрел, как из принтера ползут заветные бумаги, потом схватил их и, с чувством пожав Григорию руку, помчался на улицу.

Прежде чем ехать к дяде, он хотел посвятить во все Свету, взять ее с собой, оставив для охраны дома патлатых байкеров и любвеобильную Тамару.

— Давай, дорогой, не подведи, — Громов похлопал по рулю, нажал педаль, и машина понеслась, словно услышала просьбу хозяина.

Дорога, на его счастье, была полупустой, и детектив добрался до дачного кооператива за полчаса. Дом деда он увидел еще издали и обрадовался: вроде бы никто не делал в нем капитального ремонта, однако он неизвестно почему повеселел, приобрел жилой вид.

Рядом с ним струился сероватый дымок, и Громов понял, что насчет крылышек Светка не обманула: дедовский мангал снова заработал на благо общества.

Подъехав к калитке, он ощутил аромат жареного мяса, чуть прикопченного дымком, и непроизвольно глотнул. В конце концов, напрасно он отказался от шашлыка.

Впрочем, еще не все потеряно. Можно перехватить пару крылышек перед дорогой к дяде. Калитка была распахнута, как будто с недавних пор здесь всегда радовались гостям.

Виталий все равно стукнул в нее пару раз для порядка, но сидевшие патлатые байкеры, колдовавшие над мясом, даже не обернулись.

— Плохо встречаете хозяина, ребята, — пожурил Громов, хлопнув обоих по обтянутым кожаными куртками спинам (и не жарко им было в такую погоду?).

Молодые люди — впрочем, судить об их возрасте было довольно трудно, так как обожженные солнцем лица кирпичного цвета заросли бородами, а лбы скрывались под банданами — зеленой и красной в крапинку, — разом обернулись и небрежно кивнули.

— Тебя зовут Виталий, нам Светка рассказывала, — промолвил один, раздувая угли. — Она не ждала тебя раньше обеда.

— А я решил приехать раньше, чтобы вы не слопали все крылышки, — парировал Громов. — Да вы не тушуйтесь, ребята, делайте свое дело. Мне бы с сестричкой пообщаться.

— Изгонять нас будешь? — поинтересовался второй, в зеленой бандане.

Детектив отметил про себя, что они похожи, как близнецы-братья: одинаковый цвет лица, одинаковые тусклые серые глаза, одного цвета бороды — светло-русые. Не зная имен, различать их можно только по банданам.

— Нет, изгонять не буду, — успокоил их Виталий. — Даже наоборот, предлагаю побыть здесь еще один день. Но с сестричкой все же хотелось бы встретиться.

— Они с Тамаркой в доме, салат режут, — вмешался в красной бандане. — Уже целый таз нарезали. Ничего, будет хорошая закуска.

Про выпивку он ничего не сказал, и Громов понял, что это не из деликатности. Вероятно, деньги у сестренки закончились, и если у ребят осталась пара бутылок — это прекрасно.

— Спасибо. — Громов прошел в комнату, поражаясь чистоте и аккуратности.

В его сестре проснулись качества, доселе не известные ни ее семье, ни ей самой. Наверное, они дремали где-то очень глубоко, и пробудиться им мешали домработницы.

Теперь же Света, оказавшись на свободе, наслаждалась ролью хозяйки. Девушка поняла самое главное в жизни — роль дома. Раньше это слово было для нее пустым звуком.

Да, трудно понять, какую роль он играет, тем, у которых всегда была крыша над головой. Они никогда не задумывались, что дом — это место, где зарождаются нравственные ценности человека, любовь к родителям и чувство ответственности за свои поступки.

Люди часто слышат поговорку: «Мой дом — моя крепость!», не всегда правильно понимая ее смысл. А смысл в том, что он, наш дом, не всегда имеет толстые стены и башни, но именно в нем мы чувствуем уют и тепло, опору и защиту. Виталий с удовольствием прошел в комнату, деревянные полы которой тщательно вымыли, а коврик вычистили.

Света и ее подруга, высокая рыжая каланча с короткой стрижкой и мужиковатыми чертами лица, обе в шортах и белых футболках, упоенно резали помидоры и огурцы.

— Прибавьте молодого чеснока — и цены салату не будет, — прокомментировал Громов.

Обе обернулись, как по команде, и от растерянности Тамара выронила нож.

— Виталя! — Света, отложив прибор, чтобы не поранить ни себя, ни брата, вытерла руки полотенцем и бросилась ему на шею. — Как хорошо, что ты поспел к столу! Кстати, знакомься, это Тамара, я тебе о ней рассказывала. Тамара, это мой любимый брат Виталя.

Тамара подошла к Громову, улыбнулась, показав большие лошадиные зубы с расщелиной между передними, и протянула руку:

— Очень приятно.

Детектив ответил рукопожатием, ощутив силу девицы. Он был готов поспорить, что в свободное время она посещала тренажерный зал, где усиленно накачивала мускулы.

— И мне приятно, — расшаркался молодой человек. — Тамарочка, я думаю, ты не обидишься, если я на пару минут украду у тебя сестричку? Видишь ли, нам предстоит недолгий семейный разговор.

— Ты хочешь выгнать моих друзей? — Лицо Светки покраснело, краснота проступила сквозь легкий загар. — Это приказал папаша? Пусть лучше занимается своей Машенькой!

Виталий усмехнулся:

— Света, у тебя нет ни капли чутья. Наверное, в этом наше самое большое различие. Нет, дорогуша, я приехал сюда не за этим. Напротив, пусть твои друзья погостят до своих соревнований. Речь пойдет не о них.

Девушка закусила губу:

— Тогда прости. Тамарочка, мы недолго побеседуем на втором этаже. Когда все будет готово, зовите нас. Хоть мой братец и сказал, что у меня нет чутья, но я могу определить, голодный он или сытый. Его тоже надо накормить.

Тамара снова показала лошадиные зубы и продолжила резать салат.

Виталий поднялся по вымытым до блеска ступеням на второй этаж. Постель была аккуратно заправлена, и это его порадовало. Значит, он не ошибся в способностях сестрички.

Света осторожно, словно боясь смять покрывало, присела на краешек кровати.