— Йоли, — он тронул мои сложенные на коленях руки кончиками пальцев. А после накрыл их ладонью, которая внезапно оказалась значительно больше моей. Надо же, никогда особо не замечала. — Я понимаю, что без Альдора тебе тяжело.

— При чем тут Альдор? — я невольно дернулась в попытке разорвать соприкосновение. — Он точно не может мне помочь.

Маркуш покачал головой, слегка улыбаясь.

— Может, ты сама и не замечала, но рядом с ним мы все были сильнее. Казались себе сильнее. И решительнее. Я так точно.

— Я никогда не чувствовала себя рядом с ним в чем-то уверенной, — пришлось возразить. Ведь если вспомнить все оттенки чувств, которые просто охватывали меня до самых глубин души и дрожащего в его присутствии сердца, вряд ли можно было сказать, что я ощущала хоть какую-то опору.

— Ты говоришь о другом, — Маркуш коротко закатил глаза. — О том, что я судить не возьмусь. Ведь у меня в том нет совсем никакого опыта.

— О чем ты? — упрямо уточнила я.

— О тонкостях отношений между мужчиной и женщиной, которых страшно влечет друг к другу, — юноша выразительно дернул бровями, отчего захотелось легонько треснуть его по макушке. — Но если подумать о том, что кроме?

Я уж и рот приоткрыла, чтобы вновь возмутиться, но передумала. Во всем остальном, наверное, я никогда не чувствовала себя настолько же уверенной, как после встречи с Альдором.

— Может, ты прав… — я вздохнула, слегка раздражаясь от торжества, которое тут же отразилось на лице Маркуша.

Вот же сводник! Теперь я почти была уверена в том, что в нашем с Альдором сближении — через колючие шипы непонимания и вечного бунта — есть большая доля заслуги Маркуша.

— Вот видишь, — он встал, всем видом выражая удовлетворенность от того, что я все же сдалась на волю его разумных рассуждений.

Можно не иметь достойного опыта, не знать многих нюансов в чем-то, но это не мешает, хорошенько поразмыслив, понять все именно так, как должно. Маркуш был в этом мастер не хуже, чем Эмил — во владении мечом. И сейчас я понимала, что знаю его еще очень плохо, не знаю даже сотой доли глубин его умений и ума. И страшно было даже представить, кем он может стать, когда совсем вырастет, если дать ему достаточную для его способностей власть.

Мы лишь договорились напоследок, что встанем завтра как можно раньше, чтобы не задерживаться в этом городке слишком долго: так нас сложнее будет обнаружить и нагнать. Я пошла к себе, но не сразу собралась спать: еще посидела у открытого окна, глядя на светлеющую среди домов полосу улицы, кусочек которой было видно отсюда. Небо хмурилось. Тихо накрапывал дождь — он начинался порой так внезапно и так же внезапно заканчивался, что это можно было заметить только спустя некоторое время. Вот и теперь он шелестел по черепице, по соломе, которой был покрыт навес под моим окном, и наполнял воздух зыбкой пьянящей влагой. Отчего-то хотелось, чтобы так же, как перед свадьбой, Альдор вдруг вошел в комнату и просто обхватил ладонями мои плечи. Я даже поворачиваться не стала бы — так и сидела бы дальше, наслаждаясь простотой и уверенностью этого ощущения. Ощущения того, что он рядом.

Но Альдор, конечно, не пришел. И, как тот миг ни оттягивай, а ложиться спать придется. Усталость быстро опрокинула меня в сон — едва на подушку голову опустила. И даже все тревожные, будоражащие мысли о том, что ждет меня впереди, не смогли помешать. Только проспала я, кажется, недолго. Страшный грохот снаружи, во дворе, рывком вернул меня в реальность, поначалу мутную, когда я не могла толком сообразить, что происходит, а затем в оглушающе резкую. Шумел дождь, раздавались внизу отрывистые, грубые голоса и какой-то лязг. Топот по лестнице вверх — его было слышно даже издалека. Шаги замерли на миг у моей двери, и после короткого стука внутрь ввалился Эмил. Вооруженный и взмыленный, как будто только с яростной тренировки. Или схватки.

— Уходите. Скорей. Через задний двор. Там ждет лошадь, — короткими выдохами подогнал он меня. — Скорей!

Нашарил взглядом платье развешенное возле постели и, схватив, швырнул мне его на колени. Отвернулся, следя за коридором, пока я натягивала одежду и обувалась.

— Что происходит? — окликнула я Маноле. — Кто-то напал?

— Напал... — буркнул он в ответ. — Похоже, люди принца все же нас нагнали.

Он встревоженно высунулся дальше в проход, когда голоса в отдалении стали чуть громче, но снова качнулся обратно.

— Где Маркуш? — я наконец справилась со шнуровкой и накинула на плечи плащ.

Сейчас нет времени собирать остальные вещи. Главное — уйти.

— Я отправил за ним стражника. Нам сейчас нужны все силы, чтобы задержать их, пока вы уходите. Отбиться не сможем.

— Как же вы? — я тронула его за плечо, когда подошла.

Эмил пропустил меня мимо себя и пошел следом.

— Я посажу вас на лошадь и останусь здесь. Поезжайте на север, к Пангару. Там в таверне «Толстый заяц» ждите меня, но не высовывайтесь. Если не появлюсь к вечеру, уезжайте.

Он легонько подталкивал меня в спину. Я старалась не задерживаться, не вертеть головой по сторонам и не оглядываться. Все равно вряд ли в чем-то смогу помочь стражникам. На постоялом дворе царила заметная суматоха. Все, кто ночевал здесь, кажется, попрятались по комнатам — подальше от опасности. А вот работникам таверны пришлось хуже. Впрочем, хозяин с людьми принца, похоже, связываться не торопился. И не успели мы с Эмилом добраться до выхода на задний двор, как вслед за нами в узкий проход рядом с лестницей вывалились двое воинов. Не своих — я даже в полумраке это разглядела.

— На лошадь! — рявкнул мне Эмил, останавливаясь и вновь подталкивая в плечо.

— Где Маркуш? — едва не заорала я, но ответа не получила.

Маноле отвернулся и, в готовности встречать противников, поднял меч. Я опрометью бросилась к двери. Выскочила во двор и огляделась — в стороне, привязанная к опоре навеса и правда стояла лошадь, обеспокоенно прядая ушами и косясь в ту сторону, откуда доносился шум. Младшего де ла Фиера нигде не было. Я обежала двор вокруг, но нет, он нигде не прятался, ожидая меня. Как уехать без него?

Разъяренные голоса мужчин, лязг оружия и грохот стали ближе. В слабо освещенном проеме открытой двери уже замелькали темные силуэты, что метались от стены к стене, схлестываясь и расходясь.

Я уцепилась за луку седла и втащила себя наверх, подобрала повод и, развернув лошадь, оглянулась последний раз. Может, Маркуша нарочно отправили отдельно от меня, чтобы запутать преследователей? Я ударила бока кобылы пятками и помчалась прочь.

Не знаю, сколько ехала, нещадно понукая лошадь, вытирая с лица капли, к счастью, не слишком сильного дождя. Только через некоторое время вспомнила, что гнать ее так нельзя слишком долго — иначе дальше это обернется против меня. Пришлось приостановить ее, а вместе с тем окунуться в как будто догнавшую меня волну паники и растерянности. Куда я еду? Посреди ночи, одна, без вещей, лишь с чудом захваченным кошелем денег — идеальная добыча для разбойников и любого человека с не слишком чистыми помыслами. Но деваться некуда. Я только проверила снова, что повернула на нужную дорогу, и чуть подогнала кобылу, веля ехать хотя бы рысью.