Этот человек рассказывает об откровении (или поворотном моменте), объясняя свое внезапное отчуждение от бывшей партнерши ее потребительскими привычками (общением с «шарлатанами» и сознательным отказом от «глютена» и т. д.). Именно ее потребительский вкус повлиял на исчезновение его любви к ней. Сработал механизм оценки (ее потребительские вкусы предполагают, что «она не уважает науку», поэтому она теряет свою ценность для него). Будучи ученым, он рассматривает науку как ключевой элемент своей собственной субъективности. Поскольку интимные отношения в объективном мире закрепляются потребительскими объектами и практиками, отличающиеся друг от друга потребительские вкусы препятствуют их роли закрепления эмоций в совместной деятельности. Рассказчик / главный герой полуавтобиографического романа Сафрана Фоера свидетельствует о роли, которую играют предметы и вкус в сближении или расставании двух людей, и размышляет о броши, которую хочет купить жене:

Хороша ли она? Ведь есть определенный риск. Разве сейчас носят броши? Не старомодна ли она, не слишком ли вычурна? Не окажется ли она в конечном итоге в шкатулке для драгоценностей, где ее больше никто не увидит до тех пор, пока она не будет завещана как фамильная реликвия одной из невест сына, чтобы она тоже спрятала ее в шкатулку для драгоценностей до тех пор, пока не наступит время передать ее снова? Целесообразно ли платить семьсот пятьдесят долларов за такую вещь? Его беспокоили не деньги, а риск ошибиться, замешательство от необходимости сделать выбор и от возможности потерпеть фиаско — протянутую руку гораздо легче сломать, чем согнутую513.

Здесь брошь является тонкой и изящной метафорой того, как предметы закрепляют и символизируют отношения.

Вкусовые предпочтения играют первостепенную роль в браке, не только позволяя организовывать две субъективности вокруг общего мира предметов и действий, но и являясь ориентиром взаимодействий. В своем интереснейшем исследовании семейных пар французский социолог Жан-Клод Кауфман назвал этот термин agacements, или раздражителями514. Кауфман подробно описывает, что раздражает супружеские пары в их повседневной жизни. Исследуя источники этого раздражения, Кауфман находит — без особого теоретического осмысления этого факта, — что предметы играют существенную роль в его возникновении; в качестве одного из примеров он приводит стиль стола, раздражавший мужа одной из его собеседниц и ставший источником конфликта в браке515. Кауфман не обращает внимания на исторический и культурный процесс, порождающий подобное раздражение, которое следует понимать как результат потребительской субъективности, формировавшейся в течение последнего столетия и особенно со второй половины ХХ века. Такая субъективность стала организовываться в соответствии со вкусами и самовыражением с помощью предметов. Иначе говоря, предметы представляют собой и точки эмоционального соприкосновения, и основания для проявления эмоциональной разобщенности. Это тем более верно, что индивидуальности все чаще приходится позиционировать себя через потребительские вкусы. В статье, опубликованной в блоге Le Monde, автор рассматривает причины, по которым производитель мебели Ikea является источником напряженности и споров между супружескими парами: это связано с тем, что Ikea предлагает массу возможностей комбинировать предметы мебели и по-разному сочетать их друг с другом. Одним из следствий такого широкого спектра потребительского ассортимента и комбинаций между ними является то, что они способствуют формированию весьма специфических вкусов. Как описано в главе 4, динамика вкуса — это динамика субъективации: благодаря воспитанию вкуса, формируется личность, проявляющая свою уникальность. Чем более своеобразен вкус, тем он менее податлив и тем больше вероятность того, что он станет источником напряжения. Сама Ikea признает этот факт в своем каталоге и пытается извлечь из него выгоду, советуя купить два дивана для удовлетворения разных вкусов: «Tout est affaire de compromis. Vous aimez les canapés moelleux, il les préfère plus fermes. Avec deux canapés différents, vous pourriez bien vivre heureux pour toujours». (Все дело в компромиссе. Тебе нравятся мягкие диваны, он предпочитает более жесткие. С двумя разными диванами вы сможете жить долго и счастливо)516. Не только выбор предметов, но и способы обращения с ними вызывают раздражение и напряжение.

Кауфман говорит о «зубной пасте как о символе», то есть как об источнике незначительного или существенного раздражения, возникающего из-за различных вариантов обращения с тюбиком зубной пасты (как люди закрывают его, куда кладут, как ставят на полку, как выдавливают из него пасту и т. д.). Иначе говоря, товары являются постоянным источником раздражения как потому, что субъекты связывают свое самоощущение с предметами, так и потому, что потребительские практики являются областью деятельности, в процессе которой два субъекта встречаются, взаимодействуют и завязывают отношения. Поскольку товары стали переходными объектами, вокруг которых люди формируют свои эмоции и отношения517, они также могут стать источниками повторяющегося ежедневного напряжения в отношениях, ставя под сомнение самоопределение людей, создавая ощущение «накапливающегося» напряжения, одновременно сосредоточенного на мелких аспектах повседневной жизни и в глубоком ядре субъективности. Шестидесятилетняя женщина вспомнила одну из причин, на которую сослался ее муж, уходя от нее после двенадцати лет брака (это был третий брак для обоих): «[Он сказал, что] у нас были разные увлечения, он любил ходить в походы, а я в музеи». Таким образом, если мир предметов традиционно воспринимается как нечто само собой разумеющееся и незаметно поддерживает человеческую деятельность, то потребительская культура и потребительские практики превращают предметы в активные проявления индивидуальности и тем самым выдвигаются на передний план в качестве «актантов» (от фр. Actant — действующий), которые одновременно формируют две субъективности и их взаимоотношения и осуществляют посредничество между ними. «Актант» здесь употребляется в том смысле, какой он имеет в теории повествования, то есть в качестве структурного компонента, позволяющего сюжету двигаться вперед (актант не обязательно является человеком и вполне может быть предметом)518. Он также имеет смысл, придаваемый этому слову теорией сетевого взаимодействия: как сущность — будь то человек, предмет или идея, — которая оказывает влияние на ход действия519. В роли актантов, предметы и способы потребления могут превратиться в объекты взаимных обвинений. Давид, пятидесятилетний израильский адвокат, сказал:

Да, я думаю, был такой момент, когда я действительно перестал ее любить. Однако по большому счету это был медленный процесс. Процесс, состоящий из многих моментов, когда я понимал, что наше несогласие возрастает. Помню, у моей жены был абонемент в дорогой спортивный клуб, до которого она так ни разу и не дошла. Я сказал ей: «Откажись от абонемента и покупай билет каждый раз, когда захочешь туда пойти. Так будет дешевле». Но она отказалась и, как водится, рассердилась, сказав, что ей нужен абонемент для того, чтобы всегда иметь выбор, идти или не идти.