аспект капитализма побуждает женщин и мужчин воспринимать свою индивидуальность как совокупность эмоциональных качеств, которые должны быть максимально улучшены. Отношения являются главным источником эмоционального ресурса, местом, где мы потребляем эмоциональные товары не только для того, чтобы их формировать, но и для того, чтобы поддерживать их и улучшать. Отношения развиваются в соответствии с тем, что мы можем назвать дугой потребностей, которая изгибается постепенно: современная личность воспринимает себя как незавершённое произведение, нуждающееся в самоусовершенствовании и улучшении собственных возможностей, направленных на самореализацию и удовлетворение потребностей. И наоборот, неудовлетворенные потребности являются эмоциональным основанием для ощущения эмоциональной отстраненности. «Изначально отстраненность была закрытостью: неспособностью преодолеть стыд глубинных потребностей, о которых невозможно было откровенно заявить».525 Таким образом, рост потребностей в потребительской культуре означает не только их изобилие, но и то, что они развиваются в своей интенсивности и целенаправленности и формируют основу индивидуальности. Рост потребностей достигается благодаря дискурсу и практике психотерапии, которая обеспечивает техники, позволяющие сформулировать (в основном) эмоциональные потребности и превратить их в предмет переговоров.

Женщины прибегают к такой психотерапии по целому ряду причин: поскольку они обеспечивают заботу, им также доверено управление «психологическими проблемами» в школах, семейное консультирование и личные отношения в целом. Психологические техники — это способы «проявления заботы» другими средствами. Более того, поскольку женщины следят за собой и за своими отношениями гораздо более пристально, чем мужчины, они также являются основными клиентами/пациентами/потребителями психотерапии, используя ее именно как способ тщательного самоанализа для улучшения своего психического состояния и навыков выстраивания отношений. В этом смысле терапия является амбивалентным социальным феноменом: она помогает женщинам управлять собственной субъективностью, напоминая им о необходимости следить за собой и заботиться о других, но она также обеспечивает их социальной (и гендерной) компетенцией, определяемой как способность внимательно относиться к своим и чужим эмоциям и формировать эмоционально выразительные отношения. Таким образом, осуществление женщинами эмоционального контроля над собой и отношениями в браке (или над стабильными отношениями) следует рассматривать как аспект гендерного разделения и гендерных отношений.

Вот как объясняет свой развод Беренис, с которой мы познакомились в главе 4:

БЕРЕНИС: Вы спрашиваете об одном событии, которое вынудило меня развестись, но, думаю, в моем случае это был долгий процесс. Не единичный случай. А целый ряд обстоятельств. И все же, если задуматься, произошло одно событие, которое создало определенную дистанцию между нами. Много лет назад, еще до того, как я начала работать в театре, я хотела снять студию для занятий творчеством. Муж работал, а я нет. Я сидела дома и растила детей, а когда они подросли, мне захотелось основать студию, где я могла бы заниматься своим искусством. Мы вроде как могли себе это позволить, но открытие студии подразумевало некоторые жертвы, и он мне отказал. Он объяснил, что это потребует слишком больших затрат. Я согласна, что содержать целую семью на одну зарплату нелегко. Но, хотя я и понимала его точку зрения, меня это возмутило. Возникло ощущение, что меня предали. Я чувствовала, что у него даже мысли не возникало, что у меня может что-нибудь получиться; эта студия была важна для моего саморазвития, и я чувствовал, что ему было на это наплевать. Здесь не шла речь о карьере, у меня просто было желание рисовать или заниматься творчеством. Думаю, именно после этого я больше не смогла любить его так, как раньше. Потому что он никак не помог мне осуществить мою мечту, осуществить то, что действительно имело для меня значение.

Эмоциональная потребность Беренис имеет материальный характер: студию. Она воспринимает себя как сущность, которая нуждается в самосовершенствовании с помощью развития новых вкусов и появления новых видов деятельности, которые, в свою очередь, создают новые потребности, эмоциональные и материальные, изменяя тем самым условия первоначального договора, на котором основывался ее брак (где муж был кормильцем, а вся забота о доме и детях была на ее плечах). Отказ мужа снять студию стал для нее эмоциональным событием, поворотным моментом, который она истолковала в рамках эмоциональной онтологии, набора эмоциональных потребностей, которые она считала источником полноценного существования. Поскольку ее тогдашний муж не участвовал в процессе преобразования и развития ее желаний, потребностей и вкусов, их отношения стали подвергаться сомнению и оцениваться через призму новых эмоций, которые вызвал его отказ.

Усовершенствование воли является результатом действия двух мощных культурных сил, в которых женщины проявляют особую активность: потребления и психотерапии (представляющей собой неосязаемый эмоциональный товар). Внутренняя динамика потребительской культуры и психотерапии преследуют единые цели, заставляя субъекта — особенно женщин — сосредоточиться на собственной воле и желании и превратить свою индивидуальность в совокупность все более четко прописанных предпочтений, которые выражают их внутреннюю эмоциональную сущность и, следовательно, становятся все более трудноразрешимыми. Таким образом, совместная жизнь вместо того, чтобы быть переживанием общего эмоционального потока, превращается в столкновение расходящихся взглядов двух личностей, обладающих различными потребностями и желаниями. Как говорит Сафран Фоер: «Семейная жизнь Джулии и Джейкоба превратилась в процесс бесконечных переговоров и незначительных уступок»526.

Основными культурными инструментами в процессе формирования таких переговоров и уступок являются методики, внедряемые различными психологическими школами. Психотерапия оказала тройное воздействие на интимную жизнь: ее первый и, возможно, самый важный эффект заключается в повышении осознанности и критериев самооценки, в превращении гнева в обоснованную реакцию на угрозы чувству собственного достоинства и в предоставлении техник для обеспечения контроля над гневом в процессе эмоциональных взаимодействий (для обеспечения уверенности в себе, самолюбия или освобождения от чувства тревоги). Под руководством психологов брак претерпел важное изменение в правомерности проявления гнева. Как утверждали Франческа Канчиан и Стивен Гордон, нормы любви как самореализации и проявления гнева в браке были неразрывно связаны на протяжении всего XX века, свидетельствуя о том, что повышенные социальные ожидания в отношении любви парадоксальным образом сопровождались ростом проявлений гнева527. Второе изменение заключается в том, что субъекты, проходящие курс психотерапии, стали осознавать свои эмоции, будь то явные, или подавленные, благодаря процессу их четкого определения («я долго злилась на своего мужа, но не осознавала этого»”). Как только эмоции проясняются и осознаются субъектами, они становятся объектами межличностных притязаний и переговоров («поиском способов уменьшения гнева»).

Вот как шестидесятичетырехлетняя Хелен, психотерапевт из Бостона, описывает свою эмоциональную отстраненность от мужа и кризис их брака:

Мне кажется, что я начала чувствовать это [эмоциональную отстраненность] после начала новой психотерапии. Я прошла уже много психотерапевтических курсов. Но этот работает гораздо более эффективно. Теперь я намного лучше понимаю себя, как будто все, что я пыталась подавить в